Ритуал (СИ)

— Как ты собираешься научиться чему-то с таким отношением?

Я снова кивала.

— Даже Красотка умнее и ответственнее, чем ты…

Я начала кивать.

— Лошадь? — Аларийцы именовали Фифу Красоткой, упорно отказываясь от придуманного мной имени. — Лошадь умнее меня? — с этим я никак не могла согласиться. Только не эта… Фифа.

— Неужели ты слушаешь? — Ликас хмыкнул и повернул к дому.

— Наставник!

— Вайю, — алариец развернулся ко мне. — Кастус распустил вас. Тебя нужно драть по заднице. Драть так, чтобы ты сидеть не могла. Тогда возможно те мозги, которые должны быть в голове, вернутся на положенное им место!

— Да что я сделала? Всего лишь пропустила одну тренировку!

— Одна тренировка вчера, одна завтра, дни складываются в декады, декады в зимы, — Ликас почти рычал. — С таким отношением ты не добьешься ничего. Если ещё раз, — почти железный по ощущениям палец больно ткнул мне в плечо, — ты сочтешь, что тренировки у меня — это самое неважное в дневном графике сиры, ты можешь больше не появляться…

— Да что случилось то, Великий! — простонала я тихо. — Это же не занятия, это утренняя тренировка… просто тренировка…

Последнее я сказала зря. Очень зря.

Ликас зачерпнул пригоршню свежего снега, за доли мгновения слепил плотный снежок и, совершенно не целясь, попал точно пониже спины. И, прежде чем я открыла рот, чтобы возмутиться, уже слепил следующий.

Я соединила руки и начала выплетать купол, медленно отступая назад, чтобы не упустить аларийца из виду.

— Только попробуй, — Ликас сдвинул брови, глядя на мои пальцы, и плетение пришлось распустить. — Если заниматься в полную силу, увернуться не проблема, не так ли, Вайю?

Второй снежок попал точно в цель, подбив меня сбоку, а в меня уже летел третий, и Ликас лепил следующий.

Позорно взвизгнув — меткость у него была отвратительно точная, я припустила по дорожке к дому, петляя, как заяц среди кустов.

— Я тебя научу…

Фонтан снежных брызг взрывается в воздухе справа.

— Как пропускать…

Я оборачиваюсь, чтобы показать язык — я пригнулась, и снежок не попал в цель…

— Тренировки…

…и тут же получаю в лоб так, что слезы брызнули из глаз. Псаков Ликас начал лепить по два снежка и метать с обеих рук.

***

В кухне было жарко. Пылала печь, жарились пироги, томилась каша. Ароматно пахло свежесваренным южным кофе — такой предпочитает дядя по утрам.

Я опередила Ликаса на пару мгновений, и, быстро сориентировавшись, повисла на шее у Маги, шмыгнув носом — утро выдалось морозным.

— Ма-а-аги… меня обижают…

— Что девочка моя… что… Кто обижает? — до аларийки дошло не сразу, но когда дошло большой половник в её руках выглядел внушительней гладия. Кухонные девчонки подобрались, воинственно сверкая глазами, одна даже перехватила поудобнее сияющую сковороду. Уличная дверь на кухню скрипнула, приоткрываясь, и я, ничтоже сумняшеся, ткнула в нее пальцем.

— Он…

Удар сковороды обрушился на голову посетителя сразу, как только открылась дверь.

— Оу…, — я охнула — это был не Ликас, а один из охранников, закутанный, с покрасневшим от мороза носом и небольшим походным термосом-артефактом в руках — послали за горячим чаем.

Прежде чем я успела сказать хоть слово, сковорода серебристой молнией сверкнула ещё раз, отправив несчастного в глубокий обморок. Аларийцу очень повезло, что на голове была толстая меховая шапка.

— Это не он…, — простонала я.

— Есть ещё супостаты? — Аларийки взбодрились, теперь ещё парочка девчонок перехватили сковороды, и по половнику в каждую руку, видимо для равновесия. — Мы сейчас им всем!

Темная макушка, припорошенная снегом, мелькнула в проходе и сразу скрылась — сегодня Ликас предпочел позавтракать позже.

Лоб, рука, спина, плечо и попа болели — придется кастовать исцеляющие. В сапогах хлюпало — попал снег, и уже приличная лужа набежала на пол. Утро начиналось плохо — я не поговорила с Ликасом по поводу дяди. Аларийцы вездесущи, и я хотела стрясти с него обещание подстраховать его в Столице.

— У-у-у-у…, — я шлепнулась на лавку и тут же взвыла ещё раз.

— Вот… сладенькое…, — кухарка ворковала вокруг, и передо мной одна за другой появлялись тарелочки со свежими пирожками, нарезками, печеньем и засахаренными фруктами, моими любимыми. И дымящаяся пиала со свежим чаем. — Еда лечит… мисси покушает и всё пройдёт…

Мисси кушала. Трескала за обе щеки и приходила к выводу, что аллари — очень мудрый народ. И Маги — одна из самых мудрых женщин предела.

— Фофно патентофать…, — пробубнила я невнятно.

— Мисси?

— Можно патентовать твои пирожки Маги, — я прожевала, запила чаем, отдышалась и выдала, потрясая обкусанным краешком, — как лучшее лечебное средство…

Аларийка покраснела от удовольствия.

— Чего Ликас сегодня такой злой? С утра лютует. Личная жизнь ночью не удалась?

Никто не засмеялся, и даже не подумал похихикать в фартуки, как обычно.

— Что, правда? — я подавилась куском пирога и откашлялась, замахав руками — Маги от всей души хлопнула меня по спине, а силы то — немерено. — Рассказывайте! — потребовала я решительно.