Ритуал (СИ)

Никому нельзя рассказать, ни с кем нельзя разделить, и никому нельзя верить — так учил нас дядя, и теперь я поняла почему. Чтобы не закончили, как отец.

Но разве достоин спасения мир, в котором нельзя верить никому?

В котором нельзя повернуться спиной к самым близким, чтобы не воткнули нож между лопаток. Я не хочу жить в таком мире, но семья — прежде всего. А если каждая ошибка обернется слабостью, есть ли у меня право на слабость?

Я отвернулась от Ликаса и пошла прочь, снег похрустывал под ногами. Дошла до сугроба, в который выкинула недоеденную палочку с засахаренными ягодами, и шагнула, утонув почти по пояс в снегу. Шарить пришлось недолго — моя потеря лежала не глубоко.

Отряхнула налипший снег и сунула в рот, чтобы стаяли льдинки.

Ликас так и стоял на том же месте, сложив руки руки на груди, неотрывно глядя на меня. Только линия плеч стала почти каменной.

Я протанцевала обратно, привстала на носочки и со всей силы хлопнула Наставника по предплечью по старому легионерскому обычаю, заглянула в глаза и улыбнулась.

— Верю. — Я выдохнула, и ягоды внезапно стали очень сладкими, и дышать стало легче.

— Почему?

Я пожала плечами и помахала палочкой перед носом Ликаса, откусила немного и смачно захрустела.

Что боярышник — мое любимое лакомство, знают всего несколько человек в этом псаковом мире, и ещё меньше помнят об этом.

— А кому ещё тогда можно верить?

***

Аларийки крутили меня из стороны в сторону, заканчивая наводить лоск, и в этом аллари превзошли Райдо на голову. Продумано было все до мельчайших деталей, нижняя сорочка и та по вороту была отделана традиционной аларийской вышивкой. Алая длинная юбка и две косы с тесемочками по таборному обычаю. Если бы не цвет кожи, рост и тонкая кость — вылитая аларийка.

Я крутилась безропотно, наклоняла голову, подавала руку, позволяя подгонять размеры вживую, и не протестовала, боясь пропустить хоть слово — слишком интересные вещи говорил Наставник.

Горцев предупреждали трижды — Ликас вздыхает устало, морщится, но юношеский максимализм требует жертв. Юнцы искали ответы и нашли то, что не должны.

Их бы убрали в любом случае — вопрос времени. Свои же, поясняет Ликас уверенно. Отступники не нужны никому, а они нарушили законы горской общины. И наказание только одно — смерть.

Горцы — опасны, — повторяет мне Наставник в который раз. Не приближаться, не лезть, не встречаться.

Вопрос, почему сгорела «Капель» Ликас проигнорировал, зато выспросил всё про всплеск — и нахмурился. Объяснил порядок и последовательность действий. Самое важное, чтобы я не забыла — во время главного испытания в круге, я должна представлять Лирнейские. Так, как мы тренировали в последний раз.

— Я остановлю время, — повторил он терпеливо. — Всё замедлится, и доли мгновений тебе хватит.

Я кивала.

— Горы, Вайю. Это самое важное. То чувство, когда у тебя получилось, оно должно постоянно жить внутри, — он постучал по груди. — Когда я сделаю вот так, — Ликас показывает короткий рубленый жест, — горы, и ты сразу начинаешь двигаться, как только всё замрёт.

Я закатила глаза и снова кивнула. Одно и то же на разные лады Наставник повторял уже пятый раз.

— Отдай, — командует Ликас, повелительно протянув руку. — То, что ты переложила в карманы.

— Это моё!

— Верну после. Отдай!

— Наставник!

— Доверие, Вайю. Я научу тебя доверять, — Ликас вздыхает, — мы будем двигаться очень маленькими шажками, но ты научишься верить людям.

— Я верю людям! — я вцепилась в карман, к которому он протянул руки. Мой флакон! Мой Шлемник!

— Веришь мне? Отдай!

— Верю, но это страховка, на случай, если что — то пойдет не так. Запасной план.

— Вайю, твой план всегда примитивен и прост — разрушить все планы окружающих. Ставки слишком высоки, поиграешь потом…

Флакон приятно холодит пальцы в кармане. И отдавать мою прелесть не хочется ни в коем случае.

— Наставни-и-и-и-ик!

— Доверие, Вайю, — снова устало напоминает Ликас. — Я могу защитить тебя сегодня в круге, если ты будешь слушаться неукоснительно. И я давал клятву твоей матери.

Эликсир я отдала безропотно, слегка ошарашенная тем, что рассказал Наставник. Все аллари поместья подчинялись Главному — и это не было новостью, важным было — почему аллари служат Блау. Точнее, почему аллари не служат Блау. Ни Клану, ни Роду, ни Главе, ни Наследнику. Они пришли с Аурелией Хэсау и должны были уйти, после её смерти — но аллари остались.

— Хранить и защищать, — процитировал Ликас. — От всего, что может представлять опасность сейчас или в будущем.