Ритуал

— Да. Как я пожелаю. — Брезгливо скривив рот, ответил он. — И не забудь, что осталось всего три дня, а в город прибыла инквизиция. — Добавил толстяк, его глаза на миг вспыхнули яростным огнем.

— Будет сделано, Великий. — Вновь согнулась в поклоне Изольда. Разогнулась она не раньше, чем зеркало опустело. Внутри все клокотало от сдержанной ярости, свечи вспыхнули с новой силой, высветив искаженное злостью лицо женщины.

— Прибереги гнев для инквизиторов. — Раздался в голове тихий, мягкий голос, от которого разбежались сладостные мурашки по всему телу.

— Этот жирный боров меня просто бесит! — Взорвалась Изольда, в голове раздался тихий смешок.

— Осталось совсем немного, и эта тварь будет в полном твоем распоряжении, как и все инквизиторы этого мира. — Отсмеявшись, продолжил голос. Нервно ходившая из стороны в сторону волшебница ощутила, как бушующий в ней гнев унимается, а на смену ему приходит холодная рассудочность.

— Еще чуть-чуть и весь мир будет у твоих ног. — Продолжил вещать голос. — Но нам могут помешать. — Продолжил он выдержав небольшую паузу.

— Кто?! — Из глотки Изольды помимо воли вырвался почти звериный рык, приутихший было огонь гнева вспыхнул с новой силой, вместе с ним вспыхнули и свечи, теперь их пламя стало багровым, оно пульсировало в такт бешеному сердцебиению волшебницы.

— Его имя Гарвель! — В голосе бестелесного советчика на секунду прорезалась безумная ярость, но почти тут же утихла, и голос его вновь стал мягким, обволакивающим.

— Я уничтожу это ничтожество, а его останки скормлю свиньям. — Дрожащим от ярости голосом сказала Изольда, вновь принявшись мерить комнату шагами.

— Я даже знаю, что это будет за свинья. — Раздался тихий смешок в ее голове.

— А теперь, госпожа, советую заняться подготовкой. — В мягком голосе собеседника прорезались просящие нотки. Потушив за собой свечи, волшебница вышла из своих покоев, трое сектантов стоящих за ее дверью, склонились в поклонах.

— Соберите всех! — Приказала она.

— Будет сделано, Леди. — В один голос ответили культисты, преданно пожирая ее глазами. Проследив взглядом за бегом рванувшимися выполнять приказ сектантами, Изольда вернулась в свои покои.

* * *

Гарвель падал сквозь бездну мрака, подобное времяпрепровождение уже давно стало для него привычным, поэтому он почти не обращал внимания на окружающие его красоты. Значение имела лишь цель, и она, по внутренним ощущениям Гарвеля, должна была вот-вот появиться на горизонте. Однако от мерцающего огонька истока не было и следа. Более того не ощущалась даже та связь с Истоком, что всегда возникала, стоило перешагнуть границу миров. Наконец, взгляд демонолога уперся в некую серую массу, висящую на том месте, где должен быть Исток. Его Исток. В затуманенное болью сознание демонолога ворвалась страшная догадка.

Будь у Гарвеля легкие, они бы разорвались от горестного крика, Исток захвачен. А верные ему демоны, сбитые в плотный серый комок, висят прямо перед ним смятые, уничтоженные страшной силой.

Ослепленный горем разум отказывался верить в реальность произошедшего. Разом накатила безнадежность, вяло забилась мысль: что отсюда не выбраться, что он обречен, растворится в бурлящем ничто, из которого состоит окружающий мир. Понятной стала и та терзающая душу пустота, что причиняла почти физические страдания. Исток — это часть души демонолога, которую с помощью довольно хитрых ритуалов превращают в хранилище энергии, именно это и позволяет демонологам черпать силу из такого хранилища, даже если тело находится в другом мире. С каждой секундой утекали последние крохи энергии, вместе с ней демонолога покидала и жажда жизни. Вскоре Гарвель потерял счет времени, казалось, прошла вечность, пока он, свернув свое сознание в клубок, висел посреди царившего хаоса. В какой-то момент Гарвелю стало казаться, что он уже умер, растворился в окружающем мире. Стайка мелких падальщиков заинтересовалась умирающим демонологом, эти трусливые полуразумные демоны сбивались в небольшие стаи подобно гиенам, разыскивали слабых либо уже мертвых существ. Одно из этих крылатых созданий, приблизилось и попробовало отщипнуть кусочек от лакомого сгустка силы, коим являлось эфирное тело мага. Безучастно висевший в воздухе Гарвель, вяло наблюдал за осторожным приближением твари, и чем ближе она подбиралась, тем сильнее в покалеченной душе демонолога становился голод и вынырнувшая из подкорки первобытная ярость, густо замешанная на желании выжить. Выжить любой ценой! Демон заверещал, когда такая лакомая добыча, вцепилась в него, не желающая умирать часть Гарвеля, громко чавкала, пожирая жизнь, жрала еще живое, упиваясь хлынувшей энергией, разум затопила первобытная радость охотника. Еще мгновение, и испуганно верещавшие демоны забились в накинутой демонологом магической сети. Окружающий мир, лишившись влияния истока, медленно возвращался к своему привычному состоянию.