Советская власть, по расчетам Свердлова и его подельников, должна была с помощью зверских репрессий и казней привить русскому народу «Стокгольмский синдром» — настолько запугать его всесилием и невиданной жестокостью новой террористической власти, чтобы он полюбил своих палачей и безоговорочно им подчинился. Увы, нечто подобное и произошло. Известный русский писатель В.Г. Короленко в своем письме к Горькому писал: «История сыграла над Россией очень скверную шутку… Лишенный политического смысла, народ тотчас подчинился первому, кто взял палку… Вот к чему привело раздувание вражды — самая трудолюбивая часть народа положительно искоренялась». (См. журнал «Родина». 1989, № 3.)
На пути к «красной коронации»
Все, казалось бы, шло по зловещему плану Свердлова, а точнее тех, кто продвигал его к вершинам власти — к красной коронации. В большевистской верхушке не прекращалась борьба за первое место в партии, которое достаточно прочно занимал Вождь мирового пролетариата, Председатель Совета Народных Комиссаров РСФСР В.И. Ленин. Свердлов, Троцкий, Зиновьев, Каменев, Дзержинский, Сталин, как пауки в банке, наносили друг другу удары исподтишка, стремясь прорваться к «красной короне», лишив ее Ленина. Свердлов был среди них претендентом № 1. Неудивительно, что именно он попытался уничтожить Ленина, раз уж не сумел его изолировать в октябре 1917-го.
В последние годы появилось немало работ, где едва ли не по часам прослеживаются действия Свердлова в те августовские дни 1918 года, когда было совершено покушение на Ленина. Среди этих работ отмечу очерк Ю. Москаленко в интернет-журнале «Школа жизни» (03.06.2007). Автор достаточно убедительно доказывает причастность Свердлова и к этому преступлению. Он, в частности считает, что «расстрел царской семьи в Ипатьевском доме Екатеринбурга 16 июля 1918 года и покушение на Ленина 30 августа на заводе Михельсона в Москве— звенья одной цепи». К этому выводу он приходит, потому что «люди, принимавшие активное участие в расстреле семьи последнего императора Всероссийского, так или иначе связаны и с покушением на Вождя мирового пролетариата». Речь идет прежде всего о Якове Юровским, чекисте из Екатеринбурга, который командовал расстрелом царской семьи. В ходе следствия по делу о покушении на В.И. Ленина почему-то именно он делал снимки во время следственного эксперимента. Доподлинно известно, что накануне покушения на Ленина он прибыл в Москву из далёкой Сибири вместе с другим цареубийцей Филиппом (Шайей) Голощёкиным— Военным Комиссаром Урала, по личному вызову Свердлова. «Зачем Свердлову понадобились в Москве эти люди? — ставит вопрос Москаленко. — Не менее странен и тот факт, что сразу после покушения на Ленина тот же Свердлов подписывает сообщение “О злодейском покушении на тов. Ленина”, в котором сообщается, что в вождя стреляли правые эсеры. Значит, Каплан уже допросили? Нет. Сообщение подписано в 22 часа 40 минут— 30 августа. Допрос же Каплан на Лубянке начался часом позже — в 23 часа 30 минут. Выходит, Свердлов знал о готовящемся покушении? Разумеется, знал. Об этом ему неоднократно докладывалось…» Подозрительно, что следствие по делу эсерки Каплан длилось всего три дня и уже 3 сентября ее расстреляли в Кремле по приказу Я. Свердлова и кремировали ее тело в железной бочке в Александровском саду. Это очень похоже на кремацию останков расстрелянных в Доме Ипатьева по методу двойного тезки Свердлова Янкеля Мовшевича Юровского. Заметим, что следователь по особо важным делам В. Кингисепп получает все документы по этому делу лишь седьмого сентября, спустя четыре дня после расстрела Каплан.