Ритуальное цареубийство – правда или вымысел?

Напомню, что еще до захвата белыми Екатеринбурга 25 июля 1918 года Юровский стал членом коллегии Московской ЧК и начальником районной ЧК. С Мальковым же они встретились после покушения эсерки Каплан на В.И. Ленина, дело которой вел по поручению Свердлова Хаим Юровский. Мальков с марта 1918 и по апрель 1920 года — комендант Московского Кремля, 3 сентября 1918 года лично расстрелял Фанни Каплан. Мальков и Юровский вместе, как мы уже знаем, сожгли труп Каплан в железной бочке в Александровском саду. Согласитесь, что таких совпадений случайно не происходит. Как закончил свою жизнь «ювелир» Юровский, хорошо известно, т. к. он сам позаботился о том, чтобы оставить после себя подробные и часто друг другу противоречащие воспоминания. Когда большевики вернулись в Екатеринбург, его поставили Председателем Уральской ГубЧК. Он поселился в богатом особняке Агушевича — почти напротив того расстрельного Дома Ипатьевых. Видимо, воспоминания о кровавой расправе над царскими мучениками его грели.

Оба эти расстрельщика отметились на Урале подавлением восстания в Екатеринбурге: на Верх-Исетском заводе, где вспыхнул митинг под лозунгами «долой комиссаров!», «Да здравствует Учредительное собрание!», на котором стали говорить, что большевики грабят рабочих и оставляют их без средств, требовали освободить заложников и распустить Красную гвардию. Голощёкин и Юровский с отрядом красногвардейцев и пулемётами приехали их подавить, а те, по словам Александра Медведева, «были не вооружены и ответить не могли». Мятежники были разогнаны и расстреляны. Занимался этим специально организованный революционный трибунал, в котором Юровский был членом и председателем следственной комиссии. О числе своих жертв Юровский не сообщает, а по словам Медведева, они «безжалостно расстреливали всех, кто проявлял антисоветскую активность», и «после этого город притих».

В 1921 году Юровского направили в Гохран заведовать золотым отделом — для «приведения в порядок и ликвидное состояние хранившихся там ценностей», в том числе царских. То, что среди них не было бриллиантов, содранных с тел убиенных в Ипатьевском доме, можно легко догадаться. Часть их уже находили потом на аукционах, прошедших десятилетия спустя после Октябрьского переворота. То, что называется, «и щуку бросили в реку».

Затем Юровский был председателем торгового отдела валютного управления Наркомата Иностранных дел, в 1923 году спустился на пост заместителя директора завода «Красный богатырь». С 1928 года его засунули в Политехнический музей в Москве директором. Он все еще продолжал встречаться с молодежью и рассказывать о том, как расстреливал детей Романовых. Видно, не понимал, что отклика у нового поколения советских людей такие рассказы уже не вызывали. Скорее всего, и его отправили бы в расстрельную яму на Коммунарке. Но он вовремя умер своей смертью в 1938 году от прободения язвы двенадцатиперстной кишки, в самый разгар ежовщины, когда одного за другим брали по ночам его подельников по цареубийству. Правильно говорят, что все болезни от нервов.

Взяли и его жену, оголтелую Юровскую Римму (Ребекку) Яковлевну. Она была одним из организаторов юношеского коммунистического движения в СССР и отправляла отряды комсомольцев громить православные храмы. В 1938 г. была арестована, получила срок и до 1946 г. отбывала наказание в Карагандинском лагере. Жаль, но ее реабилитировали в 1956 г.