Ритуальное убийство на Ланжероновской, 26 (СИ)

    На площадке второго этажа в полумягком кресле восседал швейцар. Длинный форменный френч-пальто с широкими галунами на рукавах и на воротнике обтягивал мощную фигуру отставного солдата - героя Турецкой войны. На груди красовался «Георгий». Седую окладистую бороду, огромные белые усы и буйную шевелюру венчала форменная фуражка с надписью под золото: «МАДАМ ДВЕЖО».

    Мадам держала швейцара не столько для охраны заведения, сколько для «антуражу», как она говорила и в порядке сострадания к одинокому израненному солдату. Она давала ему приют и еду. Денег на всё остальное ему хватало из того военного довольствия, которое он получал от военного коменданта города за верную службу Царю и Отечеству и за ранения в войне с Турцией.

    Швейцар выполнял ещё одну щекотливую функцию. Когда на лестнице появлялись полицейские в форме, наведывающиеся довольно часто в заведение мадам для проверки «деятельности» в интересах соблюдения закона Российской империи в отношении «работы» сомнительных заведений, швейцар вставал со своего кресла, сдвигал его в сторону. При этом в будуаре мадам мелодично звонил звоночек и в одно мгновение хозяйка разгоняли всех «девушек» по своим комнатам, а посетителей собирала в зале. Проверяющие с «удовольствием» наблюдали идиллию – частично одетые и почти полностью раздетые, кто как успевал, мужчины разных возрастов, сидели за столами и играли в домино, попивали пиво из больших кружек в ожидании своей одежды после «утюжки и пришивания пуговиц».

    Полицейские  чины с превеликим удовольствием выпивали преподнесенный мадам бокал изысканного ликёра, закусывали ломтиком лимона и благополучно удалялись преисполненные чувством гордости за  выполненную государственную работу до следующего «запланированной или случайной проверки добросовестности выполнения требований закона о нравственности».

    Окружённый тремя дружками, Фёдор поднимался на второй этаж к мадам.

 - Когда же эта «две жопы» сделает новую лестницу? – скрип ступенек его раздражал.

 - А что? – парировал один из дружков. – А меня возбуждает этот скрип.

    Швейцар встал со своего кресла, загораживая шумной ватаге дорогу в коридор.

 - Есть новый товар? Герой! – спросил Фёдор.

 - Господа…, - пытался что-то возразить в ответ солдат.

    Фёдор ловко подсунул под «Георгия» денежную бумажку.

 - Прибыли две новеньких. Как персики, - причмокнув ответил швейцар. Компания продефилировала знакомой дорогой в комнаты к мадам.

 - Мадам, принимай гостей. Гуляем на все! Новый товар нам, - многозначительно выдал Фёдор, бросив на стол несколько крупных купюр. Мадам вопросительно посмотрела на гонорар. С удивлением её брови поползли вверх.

 - Прошу в будуары, - жестом приглашая в номера.

 - Нам в один. Мы – на спор, кто дольше потянет девочку. Я им не доверяю, будут валять небылицы. Хочу сам считать.

 - Прошу, - со значением повторила мадам.

 - Давай, братва, в бордель. Что будуар, что бордель - один чёрт.

 ***

 - Стёпа, смотайся на Большую Арнаутскую к Кагану и привези два баллона и четыре сифона сельтерской. За товар и извозчика заплачено.

    Мадам Двежо часто давала Стёпке мелкие поручения. Привести, отнести, купить.

 - Болт, мадам. Будя сделано в миг.

 - Захвати три пустых сифона и передай мсье Кагану привет.

    Через два часа заказ был выполнен. Степан сделал всё аккуратно. Тяжёлые баллоны с газированной водой затащил на второй этаж, поставил сифоны в буфетной, получил заработанные деньги. Поблагодарил мадам и собирался уходить, но мадам пригласила его к столу пообедать. Предложила рюмку, но Степан отказался. Водку он пил очень редко, больше  - пиво.

  - Не пью горькую. Нет у меня от неё удовольствия.

    От еды не отказался и с большим аппетитом уминал всё, что мадам ему подставляла, любуясь, как уминал за обе щеки здоровый молодой мужик.

 - А вот, намедни, Фёдька-дура прогулял у меня с дружками ба-а-альшие деньги. Не уж-то грабанули банк? – с улыбкой ехидно вымолвила мадам, любуясь здоровым апатитом Степана. Тот никак не отреагировал на слова мадам, продолжая трапезу.

***

 - Степан, пригуби пивка, - обратились Анжей и Коваль к, проходившему возле них на углу Новорыбной и Преображенской, Степану. Они с утра сидели в людном месте на ящиках из под овощей, попивая пивко и ожидая нужных людей. Одним из них мог быть и Степан.

 - Как житуха, что нового в нашем благословенном мире? – с вопросом обратились они к Степану.

 - Какой он благословенный, если заработать так трудно. Кому как. Вот Федька-валет, сказывала мадам Двежо, вчерась гулял с  братвой на большие деньги. А где заработал, где их достают такие морды? Подскажите. Я никак не заработаю. А деньги нужны позарез. Хлеба купить и цветы.

    Да, задача. Задумались сыщики. Выяснить бы про Федьку.

 - С чего начнём? – спросил Анжей у Коваля.

 - Думаю, начнём с Ланжероновской. Там многое поговаривают. Как думаешь?

 - Попробуем.

***