Ритуальное убийство на Ланжероновской, 26

    Навроцкий прочёл до конца статью, ему особенно было приятно, среди подписей был и одессит - Николай Левитский.

    «Следовало бы напечатать это воззвание в нашей газете, - подумал Василий Васильевич, - для газеты слишком большой материал. Выпущу-ка я листовку – приложение». Так оно и было – к сроку и к месту в пику антисемитам и всем бандитам.

****

    Правые монархические газеты в один голос орали, что «когда стало известно про пропажу мальчика, да ещё перед еврейской  Пасхой, сразу же установили факт ритуального убийства». Не взирая на то, что киевское дело Бейлиса провалилось, не уставали шуметь, что не стоит уравнивать евреев в правах с остальными гражданами страны. Вновь переписывали из киевской антисемитской газеты «Русское знамя» строки: «Пусть Россия бережётся еврейского равноправия пуще огня, меча и открытого вражеского нашествия. Наши слюнявые либералы, по-видимому, не понимают, с какой ничтожной человеческой породой в лице евреев они имеют дело. Правительство обязано признать евреев народом столь же опасным для жизни человечества, сколько опасны волки, скорпионы, гадюки, пауки ядовитые и прочая тварь, подлежащая истреблению за своё хищничество по отношению к людям, и уничтожение которых поощряется законом… Жидов надо поставить искусственно в такие условия, чтобы они постепенно вымерли. Вот в чём состоит нынешняя обязанность российского правительства…». Этих черносотенцев совсем не смущало переписывать осужденные всем миром гонения на евреев по делу Менделя Бейлиса.

***

 - Подсудимый, встаньте, - резко сказал в адрес Маковского судья. Назовите своё имя, отчество и фамилию?

 - Марк Соломонович Маковский, - ответил подсудимый.

 - Так. Марк Соломонович Маковский, он же Мэир Шлёмович Таковский, он же – Меир бен-Шломо Тартаковский, он же – Сруль-Мэир бен-Шломо Тартаковер - Тар-Таковский. Так кто же вы, подсудимый,  на самом деле? Спросил судья. – Где Ваша личность в действительности? – обращаясь к залу, патетически произнёс судья.

 Крики из зала:

 - Смерть евреям. Немецкий шпион. Польский лазутчик.

 - Долой кровопивцев. Долой предателей.

 - Всех на помойку.

 - Они распяли нашего Христа. Бей жидов, спасай Россию.

 - Душегубы.

    В зале поднялся шум. Присутствующие повскакивали с мест, вылезали на скамьи, кричали и плевались в сторону подсудимого. Обстановка в зале суда накалялась.

 - Прекратить балаган. Выгоню всех из зала. Очистим зал, если не прекратите безобразие, - звоня в колокольчик и стуча молотком, кричал в бешенстве судья. Его не шокировали выкрики из зала, он не мог допустить неконтролируемую обстановку. В зале люди немного успокоились, судебный процесс двинулся дальше.

    Маковский стоял, оглядывая зал. Ему стало беспричинно весело. Все эти месяцы, что он сидел в тюрьме, ожидая суда, настроение у него было ужасное. Беззаконие, кровавый навет, тяжёлая обстановка камеры предварительного заключения, наводили на него уныние и апатию. Маковский ни на что не реагировал, был безразличен к происходящему. Но то, что творилось в зале суда, вызывало у него обратное действие. Он понял это абсурдное положение. Он - немецкий шпион, он –  польский лазутчик. Он, который исповедовал мирную и спокойную жизнь в семье, любовь родных и близких, уважение окружающих, доверие партнёров и он – шпион, лазутчик. Ничего, кроме улыбки у него это не вызывало. К нему вернулось на мгновение хорошее настроение. Он улыбнулся и, повернувшись  в  сторону   судьи, сказал: - Если я расскажу всю историю с метаморфозой моей фамилии, вы будете смеяться.

 - Здесь не цирк, а суд. Я за свою жизнь столько насмотрелся и ничего смешного в ваших показаниях не усматриваю, - серьезно и многозначительно произнёс судья, поправляя рукава судейской мантии.

 - Прежде, чем я расскажу высокому суду о моей фамилии, я расскажу старый еврейский анекдот.

    Судья попытался остановить Маковского, но тот начал быстро и чётко рассказывать анекдот:                                         

    «Один старый еврей пришёл к врачу. Его давно беспокоило распухшее яйцо.

 - Что Вас беспокоит, дорогуша. Всех больных обоего пола доктор называл «дорогуша».

 - Уважаемый доктор, меня беспокоит распухшее яйцо.

 - Покажите, дорогуша, Ваше яйцо.

 - А вы не будете смеяться?

 - Что Вы, дорогуша, я за свою жизнь столького насмотрелся и ничего смешного в этом не вижу.

 Больной опустил штаны, расстегнул кальсоны и показал доктору одно яйцо. Доктор ничего подобного до сего дня не видел. У больного было огромное яйцо с синими прожилками, заросшее густыми рыжими волосами с завитушками. Доктор непроизвольно громко раскатисто рассмеялся.

 - Я так и знал, что Вы будете смеяться. Поэтому больное яйцо я Вам не покажу».

    Зал взорвался громким хохотом. Даже судья не удержался от улыбки. Обстановка в зале разрядилась. На подсудимого уже не смотрели, как на шпиона или лазутчика, хотя многие из публики даже не знали значения слова «лазутчик», но понимали, что это что-то нехорошее.

 Судья сильно потрусил колокольчиком.

 - Тихо. Тишина. Не нарушайте порядок. Так я вас слушаю про фамилию, подсудимый.

 - Я подробно эту историю изложил следователю, но если высокий суд требует, то я повторю.

 ***