Рюмка водки на столе

Так, индийские солдаты жаловались на слонов-алкоголиков, совершавших мародерские набеги на их аванпосты исключительно с целью поживиться зимними запасами крепкого алкоголя. Ограда с электрическим током и даже огневая стена сдержать толстокожих пьянчуг не могли.

Владимир Гуга Радикальный метод

Вы когда-нибудь бывали на приеме у психиатра? Нет? А я бывал. Правда, это случилось по велению школьных властей, а не по необходимости. Первый раз в жизни я попал к психиатру в двенадцать лет от роду, обходя врачей поликлиники в рамках школьной диспансеризации. По ошибке я попал в кабинет психиатра вместо кабинета невропатолога. Просто перепутал двери. И вот…

Люди, это покажется стёбом, но врач-психиатр, высушенная до мозга костей, абсолютно бесполая старуха-вобла заорала на меня, трясясь всеми конечностями:

– ТЫ КУДА ПРИШЕЛ?!!!!! В ТВОЕМ НАПРАВЛЕНИИ НАПИСАНО: НЕВРОПАТОЛОГ!!!!!!! ВОН ОТСЮДА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Я вылетел как ошпаренный. А у этой бабушки в уголках рта пузырилась пенка. Она вся тряслась.

Вот так закончился мой первый и последний визит к психиатру.

Однако пришло время, и мне понадобился нарколог, эволюционная разновидность психиатра. Я категорически не хотел идти к нему. Но рекомендатели, люди серьезные и проверенные, утверждали, что он – специалист высочайшего уровня, следовательно – мастер на все руки. Меня предупредили, на всякий случай, что доктор сей применяет радикальные методы, типа шоковой терапии, посему нужно быть готовым ко всяким потрясениям и стрессам, но зато, дескать, положительный результат – гарантирован.

Цену специалист заломил заоблачную. Но что делать? Коли ты решил завязать с пагубным пристрастием, будь готов чем-то пожертвовать.

Друзья записали меня на прием вне очереди. По блату, так сказать.

Специалист, между прочим кандидат наук и профессор, оказался моложавым, спортивного телосложения человеком средних лет, подтянутостью и хватким взглядом напоминающий Путина. Он сидел в просторном светлом кабинете, утопая в монументальном кожаном кресле за широким столом из натуральной, видимо, древесины. На стенах красовались всякие важные дипломы и сертификаты. Мы перебросились парой дежурных фраз и сразу приступили к делу:

– Итак, – спросил доктор Станислав Львович, – мне вкратце обрисовали ваши проблемы. Теперь хочу услышать вас.

Я рассказал все как есть.

– Понятно, – заключил кандидат, выслушав мою исповедь, – значит, вы – алкоголик.

От неожиданности я вздрогнул.

– Но почему же? Так, знаете ли, выпиваю время от времени… Не сказал бы…

– Стоп! Стоп! Стоп! Стоп! – Станислав Львович выставил вперед свои белоснежные стерильные ладони. На запястье правой руки блеснул золотой браслет. – Так не пойдет, Владимир! Я не спрашиваю, а утверждаю: вы – алкоголик. И точка.

Доктор встал, склонился над своим имперским столом и, направив в меня палец, как красноармеец с плаката «А ты записался в добровольцы?», грозно повторил:

– Вы – алкоголик! Иначе бы вы не пришли ко мне. Да. Это надо принять как данность. Хотите вы или нет, но вы попали в ловушку, и, к сожалению, выбраться из нее невозможно. Алкоголизм – неизлечим.

С каждым сказанным словом Станислав Львович распалялся все сильнее и сильнее и к финалу речи уже фактически кричал, напоминая пастора Свидетелей Иеговы.

– Вы – алкоголик, – грянул заключительным аккордом кандидат, – согласны?

– Да… – пролепетал я, – я ал…ал…алкоголик… Хотя…

– Опять?! – взвился профессор. – Никаких «хотя»! Говорите громко: «Я – алкоголик!»

– Я – алкоголик…

– Уверенней, пожалуйста.

– Я – алкоголик, – произнес я во весь голос, сам не веря своим словам.

– Отлично, – похвалил профессор, – а теперь внятно, громко и, самое главное, осознанно: «Я – алкоголик, и болезнь моя неизлечима».

Я четко, словно солдат на плацу, отчеканил эту фразу.

– Ну вот и ладушки…

Профессор с шумом выдохнул: «Уф-ф-ф-ф» и плюхнулся в свое кресло. На лице его обозначилось чувство глубокого удовлетворения, будто он только что доказал теорему Пуанкаре.

– Считайте, полдела сделано, – сообщил он довольно, – даже больше половины. Остался, собственно, пустячок. Самое главное, признаться себе в своем неизлечимом недуге. Теперь рассказывайте, как вы пьете, с кем, при каких обстоятельствах.

– Да… как сказать, – снова замямлил я, – знаете ли, люблю выпить один. Побродить, почитать, подумать, кино посмотреть, стихи пописать… Ну… под этим делом… Подшофе, так сказать.

– Понятно! – тут же ухватился профессор. – Вы – алкоголик-мечтатель. Визионер! Это – самый тяжелый