Рюрик и мистика истинной власти

В. Н. Топоров отмечал, что понятие фарна восходит к древнеиранскому hvarnah-, обычно трактуемому как обозначение солнечного сияющего начала, божественного огня, его материальной эманации (ср. вед. svar, «свет», «сияние», «блеск», «солнце»), возрастающей, прибывающей, расширяющейся силы, нечто желанное, достигнутое, откуда – «хорошая (благая) вещь», «желанная вещь», «благо», «имущество». В различных иранских языках данное слово могло означать «слава», «величие», «блеск», «сияние», «харизма», «знамение», «обилие», «счастье», «мир», «царская слава», «царское величество» (ср. – перс. xvarrah), «блеск», «великолепие», «пышность», «положение», «ранг», «достоинство», «звание» и т. д. Исследователь подчеркивает, что в иранской мифопоэтической традиции фарн – это «божественная сущность, приносящая богатство, власть и могущество; державная сила». Он мог выступать и как неперсонифицированное сакральное начало абстрактного или конкретного (материальный символ) характера, и как персонифицированный божественный персонаж. В Авесте фарн – обычно некая сакральная благая доля, «хорошая вещь» (Яшт, XVII, 6). Им могут владеть божественные персонажи, дарующие его людям, сами люди, для которых фарн обычно воплощается в богатстве (Яшт, Х, 8; Ясна, 60, 2, 4), доме, жене, детях, скоте, здоровье. Фарн имеет общие атрибуты с едой, пищей, которая в иранских языках может обозначаться тем же словом, что и фарн, или его производными. Фарн выступает и как добрый дух – охранитель дома, в случае смерти хозяина он покидает дом, если не соблюдены некоторые условия (ср. отражения в осетинской традиции: пословица «Тише, не забывай о фарне дома», представление о том, что отцовский фарн не уходит в царство мертвых). В ряде случаев дарителем фарна выступает солнце. Тот, у кого есть фарн, – «обладатель благой судьбы». Фарн непобедим и могуществен, он спутник победы, являющийся в виде сияющего огня («Перед Митрой летит пылающий огонь, могущественный фарн кави». – Яшт, Х, 127). Образ сияющего фарна, высшей божественной доли, находящейся в обладании верховной власти (царя), получил воплощение в царском нимбе. Более поздняя традиция усвоила образ фарна как символ незыблемости шахской власти в Иране. Особый престиж, который связывался с понятием фарна, предопределил чрезвычайно широкое использование этого слова в ономастике, в том числе и царской. Подобные примеры зафиксированы в скифско-сарматской [Φάρνης (ср. осетинскую фамилию Fœrniatœ), Φάρνάχης, Φαρνοξαρθος, Χοφαρνος, Πιτφαρνάχης, Σαιταφάρνης и др.], согдийской (βγyprn=Bagçfarn, Nanefarn, Wγašefarn и др.), парфянской (Mtrprn=Mihrafarn, Prnbg= Farnbag, Brzprn=Burzfarn и др.), хорезмийской традициях, а наиболее древние примеры встречаются еще в ассирийских клинописных источниках[540]. Поскольку отчетливые следы почитания фарна зафиксированы у скифов и сарматов, не подвергавшихся религиозному влиянию Авесты и не находившихся под властью ахеменидских царей, это понятие как минимум должно было возникнуть еще в период иранской общности. Сравнительно недавно А. Лубоцкий предположил, что индоиранское parHnas изначально обозначало «владычество, власть», а значение «изобилие» появляется у него позднее[541].

Теперь, когда читатель познакомился с мнениями отечественных специалистов и получил хотя бы общее представление об этой таинственной сущности, рассмотрим, как древние тексты описывают некоторые аспекты Хварно. Наиболее ценным и ранним источником в этом отношении является Авеста. Хоть во всей этой священной книге зороастрийцев проводится последовательная монотеистическая тенденция возвеличивания Ахура-Мазды, однако из «Замйад-яшта» становится известно, что Хварно не принадлежало ему изначально и было добыто в результате борьбы с силами зла: