Рюрик. Полёт сокола

– Всё, купец, закончился твой торг, уходить надо! – крикнул Молчун, вбегая в лавку-мазанку, где в благодатной тени восседал среди товара его хозяин – ладожский торговец Зуй.

– Ты чего… – оторопело вытаращил очи купец на неожиданную дерзость обычно неразговорчивого и послушного работника, – чего на меня, да ты… – от нахлынувшего возмущения и растерянности хозяин стал заикаться. Охоронец, не глядя на купца, сильными ударами ног расшвырял лежащие в углу тюки с товаром, что-то взял, что-то отбросил в сторону.

– Айда на пристань! – проговорил Скоморох, на миг появившись в проёме открытой двери. – На подворье, где останавливаются купцы, уже началось. Ещё немного – и разъярённая толпа будет здесь, тебя не просто зарежут, как барана, а растопчут и разорвут на куски! – скороговоркой бросил он оторопевшему купцу.

– Да как же, а товар… дак того… что же это… – растерянно забормотал Зуй.

– Почто стал-то, болезный, – сострадательным тоном спросил Скоморох, – пенязи считаешь ты споро, да смекаешь туго. Тебе же словенской речью молвлено, что на твоих весах на одной чаше живот твой, а на другой товары и барыш. Только запомни, брат Зуй, что ещё никому не удавалось после кончины барыш свой с собою прихватить. Коли решил попробовать, так оставайся, – уже спокойно-безразличным тоном заключил быстрый на слово Скоморох.

– Так вы, того… кто такие, откуда?…

– Совсем худо у тебя с головушкой, купец. Охоронцы мы твои, настоящие охоронцы, смекаешь? Оттого и упреждаем, что ноги уносить надо. Ты как хочешь, а мы ждать тебя не станем, каждый живота своего владетель. А ты где был? Я думал, ты на месте! – напустился Скоморох на вбежавшего Ерошку.

– Я только что был там! – затараторил взволнованно малец. – На возах привезли трупы хазарских купцов, сам градоначальник на площади сказал, что их убили и ограбили подлые новгородцы, и потому никому пощады не будет. «Смерть убийцам наших людей», – вот так он сказал, – закончил Ерошка, произнеся слова градоначальника на хазарском.

– На пристани свидимся, коли успеешь! – И охранники с Ерошкой беззвучно исчезли.

Более, нежели сами речи, на купца возымели действие появившаяся вдруг у «работников» повелительность в голосе и кошачья мягкость в движениях.

– Божедар, – громко позвал Зуй своего верного помощника, – всё самое ценное и нужное в ларь походный, уходим немедля на пристань. Да еды, какая есть, прихвати, не то опять одной рыбой, словно рыбоеды какие, питаться будем.

На пристани оказались не только они. Спешно отчаливали несколько лодий. Это были те словенские купцы, которые либо остановились не на общем купеческом дворе, а у своих знакомых, либо те, кто бывал в Итиле часто и уже имел здесь своё жилище. Было и двое таких, что, на своё счастье, задержались, и слух о начавшейся резне дошёл до них прежде, чем они успели вернуться к месту ночлега.

Их лодья отошла уже почти в темноте, и гребцы налегли на вёсла, правя против течения.

– Даже на парусах и вёслах супротив течения медленно идём, – тревожно молвил Скоморох, – без коби ясно, что переймут нас…

Молчун только вздохнул.

– А коли так, то никого в живых не оставят…

Оба, не сговариваясь, глянули на свернувшегося на тюке с товаром, который так и не успели выгрузить, Ерошку. Малец спал под мерный скрип уключин и покачивание ночных волн.

– Добро бы вниз по течению в устье реки уйти, там островов немерено, можно хоть три лета хорониться, никто не найдёт, а нам как раз в верховья скорее надобно…

– Давай соберём купцов, обговорим.

Через некоторое время тёмными тенями, свернув паруса, лодьи беззвучно скользнули вниз по течению Ра-реки. Только иногда, как большая рыбина, всплескивало кормило то одной, то другой лодьи. А вверх по течению продвигалась под парусом и двумя парами вёсел лишь небольшая лодчонка, что ещё недавно была привязана сзади лодьи купца Зуя.

– Выходит, не зря я с тем хазарином из тайной стражи скоморошничал, жадного да глупого охоронца из себя ломал, упредил-таки, чтоб не сгинул его верный помощник в ночной резне, молодца! А ещё он мне встречу назначил в конце лета в верховьях Дона, и место точное указал.

– Погоди, там купцы не ходят, так только…

– Верно, брат Молчун, тот путь для большого войска хорош.

– Значит, грек тебе не солгал, и правдивость тех речей нынче изведыватель хазарский подтвердил…

– И я о том же, теперь нам уже точно ведомо, когда и как пойдёт хазарское воинство, – молвил Скоморох, и о том воеводу с князем борзо упредить надобно.

– Всё сделано, как ты приказал, – склонился верный помощник перед начальником тайной стражи, – гнев и негодование народа вылилось сполна, многих урусов порезали, главное начать, а потом нашлось много желающих, толпа быстро звереет…

– Меня это сейчас не интересует, – прервал его начальник тайной стражи, – самое главное, чтобы ни один подозрительный человек из славян, булгар и прочих язычников, слышишь, ни один, не ушёл на полуночь, ни вверх по Итилю, ни караванными тропами, за это ты отвечаешь собственной головой! – глядя прямо в очи своему помощнику, жёстко закончил главный из- ведыватель.