Рюрик. Полёт сокола

Едва очи воина привыкли к сумраку душной кузницы, как сквозь шумные вздохи мехов, гул пламени в горне, где раскалялся кусок железа и звонкие удары небольшого молота по наковальне, у которой старательно орудовал худой подмастерье, донеслись какие-то возгласы, а потом лошадиное ржание и храп.

Десятник прислушался к странным звукам и бросился к двери, но в этот миг что-то громко затрещало и рухнуло на стену кузницы. Дверь не поддавалась, как будто кто-то большой и сильный привалился к ней могучей спиной.

– Эй, что вы там делаете? Немедленно откройте дверь! – прокричал, холодея от мгновенной догадки, стражник. – Помоги! – обернулся он к кузнецу. Но и вдвоём открыть дверь не удалось, как ни бился всем своим крепким телом в старую дверь потерявший самообладание Мавляд и помогавший ему изо всех сил мастер.

– Окно, давай попробуй в окно! – крикнул кузнец. Оконце было узким и низким, стражнику пришлось дрожащими от волнения руками стащить с потного тела одежду. Почти голый, он наконец выбрался наружу из чрева жаркой кузницы на свежий воздух и замер от изумления, на миг лишившись дара речи. Четверо его воинов, будто сноп в поле, были связаны вместе толстой волосяной верёвкой, а дверь кузницы была привалена перевёрнутым возом. Ни Урус-батыра, ни служанки нигде не было видно. Пропали и кони, все до одного. Мавляд обессиленно опустился на перевёрнутый воз и обхватил голову руками.

– Вот это да! – восхищённо присвистнул появившийся рядом кузнец, который тоже выбрался через окно. – Истинно тут могучий батыр поработал! – Потом лик его стал озабоченным. – Ай-яй-яй! Что же теперь делать, уважаемый Мавляд? Похоже, у нас, вернее, у вас, большие неприятности.

Как всегда, днём полуденные городские ворота были открыты. Людей было не много в такой час, и стражники, лениво переругиваясь меж собой, изредка смотрели, кто въезжает или выезжает из города. Молодая хорошо одетая девица на породистом коне и крепкий воин в дорогом плаще рысью приближались к воротам, держа каждый на поводу запасного коня.

– Стой, кто такие и куда? – по привычке проговорил заученные слова один из двух стражников, преграждая проезд молодой паре. Но тут же он узнал служанку самой госпожи Лайпи, да и лик обросшего густой русой бородой молодого мужа тоже показался знакомым. На могучем воине красовался плащ господина градоначальника.

– Ты что, Салават, не узнал меня? – сдвинула сурово тёмные брови Серпике. – Не видишь разве, что мы едем по очень важному и срочному делу, или ты думаешь, что госпожа дала мне своего лучшего коня, чтобы я просто покаталась вокруг града? Дай дорогу! – повелительно крикнула посланница госпожи.

– А-а, пропусти, Салават, ты разве не знаешь, у этих суварок язык столь острый, что они им полотно режут, – расхохотался старший страж ворот, видя какой гневный и нетерпеливый взгляд метнула в его сторону разгорячённая скачкой девица.

Едва молодые люди успели скрыться за поворотом дороги, как с той стороны града, откуда они недавно прискакали, послышался стук конских копыт, шум и громкие возгласы. Около полусотни воинов летели во весь опор, разгоняя на ходу громкими криками, а иногда и плетьми зазевавшихся прохожих.

– Эй вы, бездельники, – заорал на ходу сотник городской стражи, – не проезжали тут служанка госпожи Лайпи Серпике и Урус-батыр?

– Ага, вспомнил! – воскликнул обрадованный стражник Салават. – Это точно Урус-батыр! Ещё у обоих было по запасному коню в поводу, видать, далеко собрались, – подсказал он сотнику, – и очень торопились!

– А что случилось, сотник, что они натворили? – обеспоко- енно спросил старший из охранников.

Вместо ответа сотник повернулся к своим воинам:

– Быстрее, мы должны их настичь до захода солнца! – И полусотня, вздымая дорожную пыль, унеслась за городские ворота по широкой разбитой многими копытами и колёсами дороге. Большой караванный путь начинался за воротами города, идя от Булгара через Сувар и дальше аж к Итилю. По нему и полетела погоня. Только десяток воинов отделился за градом, чтобы по приказу сотника осмотреть уходящие к берегу дорожки и тропки. Основной отряд летел по караванному пути, изо всех сил пытаясь догнать беглецов, понимая, что если не сделать это сразу, то потом без сменных коней им это не удастся и беглецы легко уйдут от погони. Стражники были опытными воинами и всё верно рассчитали, за исключением того, что побег был задуман женщиной.

Едва град Булгар остался позади, Серпике с батыром свернули с широкой выбитой дороги и, проехав меж неказистых мазанок и небольших клочков огородов и фруктовых деревьев, пересекли полосу чахлых кустарников, а затем направились по узкой тропе вниз, к реке. У воды они спешились, и Серпике неожиданно лихо свистнула. Вскоре из камышей показались двое. Один невысокий, со щербатой улыбкой и плутоватыми очами, был, видимо, за главного, а второй, сухопарый, опирался на толстую жердину.

– Вот, четыре коня, смотри, какие красавцы! – обратилась к щербатому Серпике. – Где наша лодка и деньги? Мог бы и больше дать, – недовольно произнесла булгарка, прикидывая на вес мешочек.