Рюрик. Полёт сокола

– Смотря какие, коли велики, так на катках, а коли такую малую, как твоя, скажем, так укладывают на деревянную раму о четырёх тележных колёсах и толкают руками либо нанимают коней. Только не вовремя вы поспели, после прохода хазарской конницы тут ни коней, ни тех, кто перетаскивал, нет, – кого убили, кто сбежал. Только лодочники, вроде меня, остались, потому что в реке нас не достать.

– Благодарю, брат, раму, про которую ты рёк, я уже разглядел вон в той ложбинке, а кони или работники мне без надобности.

Вскоре удивлённый лодочник узрел, как его собеседник в одиночку взгромоздил на деревянную раму с тележными колёсами свою лодку, бережно усадил девицу и быстрым шагом двинулся по выбитому бесчисленными ногами и копытами переволоку, легко толкая перед собой поклажу.

Они заночевали на берегу синего Дона, а поутру переправились на десной берег, где продали лодку и, добавив к полученному перстень Серпике, купили простого крестьянского конька, не борзого в ходу и не красного собой, но надёжного, с крепкими ногами и широкой грудью, так чтобы мог нести на себе двоих, и поскакали по следу вражьего воинства.

Они шли вслед хазарской коннице весь день, а вечером стали на ночлег, разведя небольшой костерок. Вяленая рыба да лепёшка с донской водой и диким луком быстро утолили голод. Неожиданно из темноты послышались голоса, стук копыт и конское ржание, их лошадь тут же откликнулась, а ещё через некоторое время показались тёмные очертания конников. Подъехавшие говорили на хазарском, но появились с низовья реки.

– Кто вы такие и что здесь делаете? – строго спросил средних лет тучноватый хазарин в полном вооружении. – Вы что, шпионите за нашим войском? – проговорил он с угрозой, а четверо его спутников, не слезая с коней, окружили сидящих у костерка.

– А ты кто такой, чтобы спрашивать, и если ты сам не шпион, то почему едешь с другой стороны? – напустилась на него острос- ловая суварка на тюркском, только с булгарским выговором.

– Вы из Булгара что ли? – несколько смягчил суровость хазарин.

– Нет, мы с луны упали, видишь она сегодня не полная, вот мы с куском её и упали, только куда тот кусок закатился, найти не можем, – ещё более распалилась Серпике. Спутники «тучного» рассмеялись.

– Хорошо, а всё-таки, почему вы здесь?

– Мой муж – купец Силмук из Булгара – хочет купить дешёвый товар после того, как великий бек одержит победу. Ведь многие воины захотят быстрее спустить хотя бы часть своей добычи.

– А почему ты всё время трещишь, как сорока, а твой муж молчит?

– Он немой, потерял речь после того, как разбойники ограбили его караван, а самого бросили в степи, думая, что он мёртв. Мы сегодня надеялись догнать войско, но не успели, пришлось заночевать, иначе дозорные могут в темноте принять за чужаков и убить.

– Хм, всё ты складно говоришь, булгарка, только что-то твой муж на булгарина не похож, – проговорил «тучный» с подозрением. – Пожалуй, поедете сейчас с нами, тайная стража во всём разберётся. А пока вы двое и ты, – ткнул он плетью в своих воинов, – обыщите их на всякий случай, заодно увидим, достаточно ли денег у купца для покупки товара, – недобро расхохотался «тучный».

Опасность снова коснулась влюблённых холодным дыханием. Сила незаметно дал девице пальцами знак отойти. Когда к Серпике приблизился молодой невысокий воин, она испуганной серной отпрыгнула в сторону, с криком: «Не подходи ко мне, не касайся меня!» Невысокий, с блеснувшими охотничьим азартом в свете костерка очами, бросился следом, и они исчезли в темноте. Два других воина, тоже спешившись, подошли к немому купцу, который медленно встал и оказался выше и втрое крепче степняков. Один хазарин, приказав немому поднять вверх руки, с опаской стал ощупывать одежду богатыря, а второй стоял с обнажённым палашом наготове.

– Ничего нет, – повернулся к «тучному» воин, – кроме этого старого кинжала, – протянул он находку начальнику, – никаких де… – он не успел договорить: кулаки богатыря одновременно опустились на кожаные шлемы обоих воинов. Но упасть на землю успел только воин с обнажённым палашом, а второй, подхваченный за стёганый толстый халат с вшитыми пластинами, взлетел, словно джинн, и вышиб из седла «тучного». Четвёртый воин, испуганный невероятным зрелищем, рванул удила и огрел плетью своего горячего койсожского коня, подняв его на дыбы, но могучий «купец» вместо того, чтобы отпрянуть в сторону, поднырнул под брюхо и свалил животное вместе с седоком на землю.

– Серпике! – крикнул «немой», хватая за поводья коня и вглядываясь в темноту.

– Я здесь, Силмук! – ответила, выбегая, девица. – Смотри, толстый собирается удрать! – Она подхватила за уздечку коня «тучного» и повлекла его к себе. Хазарин, не успевший вскочить в седло, снова упал, потому что одна нога его была уже в стремени. Он рухнул в траву и закрыл голову руками.

– Серпике, где тот, что побежал за тобой?

– Его уже нет, у нас, суварок, остры не только языки, – мрачно ответила девица, вытирая о дорогой халат толстого свой небольшой чуть изогнутый кинжал.