Рюрик. Полёт сокола

В Приладожье издавна живут рядом словене, весь, чудины, варяги, встречаются также даны и свеи, даже норвеги, потому некоторые жители посёлка разумели нурманскую речь и переводили песнь своим соседям. Хотя все знали, что викинги на самом деле больше разбоем, чем торговлей промышляют, но пламенная песня искусного в слове скальда задела слушателей до глубины души. Иные приладожцы, вслед за нурманами, роняли невольную слезу.

Ольг с Ефандой тоже присутствовали на погребении викингов. Юноша зачарованно слушал певца, и пред очами так и вставали морские походы и жаркие сражения.

Когда скальд закончил песнь, ярл взял горящий факел и поджёг кострище с телами мёртвых.

— Пойдём отсюда, — потянула его за рукав сестра, глядя огромными смарагдовыми очами, полными какого-то неведомого страха, — пойдём, братец, неладно здесь! — Ольг нехотя пошёл в посёлок с Ефандой. На пристани, где у причала стоял нурманский драккар, юноша невольно остановился.

— Гляди, Ефанда, какая лодья, как добротно сработана, верно, хороша в ходу, — восторгался Ольг, оглядывая чёрные борта драккара, его выкрашенную синим корму и нос, который венчала голова злобно оскаленного медведя. Юноша всё ещё был под впечатлением песен Ас-скальда.

— Нет, — упрямо замотала головой младшая сестрёнка, — страшный он, чёрный, не токмо снаружи, но и по сути своей, кровь тут, братец, беда! — И она снова стала тянуть его за рукав, как на нурманском погребалище. Ольг хотел на сей раз воспротивиться и остаться, но, взглянув в очи Ефанды, как часто бывало, не смог перечить ей и дал увести себя, иногда оглядываясь на дивную нурманскую лодью.

«Надобно будет самому прийти, без Ефанды», — решил про себя юноша.

— Плутоват сей купец нурманский, — говорил дома за вечерним столом староста. — Речёт, от болезни неведомой его гребцы умерли, да меня-то не обманешь, рубленые раны на телах покойников я заметить успел…

Эту ночь Ольг почти не спал, ворочаясь на душистом сене под навесом из сосновой коры. Мысли о Велине, о прочном драккаре, несущем в себе мощь морских просторов и грубую силу суровых бородатых воинов, о своём предназначении в жизни, и ещё образы чего-то неведомого, но важного и значимого — всё смешивалось, причудливо переплетаясь. Отец Ольга с Ефандой происходил из старинного рода кельтских друидов, и способность порой зреть неведомое была привычной с самого детства. Даже имя «Ольг» все воспринимали, переводя с языка вепсов, как «солома», что подходило к цвету волос, но отец открыл ему кельтское значение имени и предупредил, что никто случайный того значения знать не должен, тогда оно проявится в полную силу и определит его жизнь. Ощущение, что что-то должно произойти этой ночью, не покидало молодого кельта весь вечер, потому он не пошёл спать домой, а улёгся на сеновале. Звёздное небо, духмяное полевое сено, таинственные звуки ночи и ощущение огромности мира давали простор чувствам и разуму, телу и душе. Иногда мысль прерывалась, и виделись какие-то кровавые стычки, большие сражения, многие лодьи и лица воинов…

На следующее утро Ольг уже был у чёрно-синего драккара, он с восторгом глядел на обветренных и уверенных в себе скандинавов. На причале были выгружены некоторые тюки и бочки с товарами. Купец придирчиво оглядывал их, когда к нему подошёл тот самый певец.

— Послушай, Ас-скальд, ты сейчас уедешь в Альдогу, а кто будет помогать мне торговать, я ведь не понимаю словенской тарабарщины? — озабоченно проговорил нурманский купец.

— Ты же знаешь, Лодинбьёрн, что это повеление Олафа, а толмача я тебе постараюсь сыскать.

— Я могу быть толмачом, — неожиданно даже для себя, по-нурмански молвил Ольг, подходя к купцу.

— Ты из свеев, судя по выговору, — молвил купец, внимательно оглядывая крепкую стать юноши.

— Мой род долго жил в стране свеев.

— Тогда давай со мной на торжище, сейчас воз за товаром подъедет, как зовут тебя, юноша?

— Ольг, — ответил юный приладожец.

— А что означает твоё имя?

— По-местному, по-словенски, Вольга — «прекрасный», а на вепсском языке, «ольг» означает «солома», — уклончиво ответил Ольг.

— Солома? — громогласно расхохотался Лодинбьёрн, хлопнув себя по бёдрам. — Ну и имена у вас, деревья, цветочки, разве это имя для мужчины? Я буду называть тебя Хвитрбарт — Беловолосый!

Все последующие дни Ольг помогал ярлу в торговле как толмач.

— Хвитрбарт, ты можешь найти мне десятка полтора крепких мужей, что уверенно держат в руках весло и меч? Платить буду хорошо. — Бородатый здоровяк Лодинбьёрн молвил это как бы между прочим. Увидев, как загорелись очи юноши, добавил, хитро сощурившись: — Тебя первым приглашаю, увидишь новые земли, познаешь долю настоящего викинга, грозы морей, а уж добра сколько заработаешь!