Рюрик. Полёт сокола

– Немного ниже, и я сейчас лежал бы рядом с тобой, – пробормотал Ха́бук. – Но нет, милая, – вдруг встрепенулся охотник, – вначале я предам тебя земле, а потом отниму жизни у тех, кто погубил тебя, моя Чираита! – Он бережно поднял на руки тело любимой и унёс его через лес к скалистому выступу над рекой. – Ты ведь так любила нашу реку, здесь тебе будет хорошо, ты будешь видеть её и все большие и малые лодки, что скользят по её голубому телу. Мать Земля – Ма-йома – будет баюкать тебя в своём чреве, а Хозяйка Воды – Веденэмаг – струями реки будет петь тебе колыбельные, потому что твоё имя – Чираита – Журчащая… – Он принёс в кожаной фляге воды из источника и омыл любимую. Потом уложил на мягкую подстилку из еловых лап и пушистого мха в небольшом углублении. Обложил со всех сторон камнями, соорудил внутри каменной ограды шалаш и в несколько слоёв обложил его дёрном, который срезал своим охотничьим ножом. Потом вырезал из дерева птицу и повесил внутри сооружённого им Домика Мёртвых. – Теперь твоя душа Юмаланлинд – Божья Птица. – Он долго сидел у каума возлюбленной. – Я сейчас пойду к тем, кто замучил тебя, и покараю их. Да, милая, я не воин, – с грустью в голосе тихо молвил мечник, – в открытом бою любой из них легко одолеет меня, но я охотник, Ха́бук, я умею ходить, как тень, затаиваться и подкрадываться к добыче с подветренной стороны, а мой лук, копьё и нож всегда были точны. Я ухожу, милая, потом вернусь к тебе и расскажу, удачной ли была моя охота. – Вепс помолчал и, вставая, добавил: – Они не должны убить меня, пока я не накажу их, только потом я могу встретиться с тобой на Том Свете, милая Чираита… – И Ха́бук беззвучно удалился.

* * *

Одинокий всадник на добром коне ехал вдоль реки Сясь со стороны Нево. Один из трёх дозорных, едва заслышав стук конских копыт по выбитой до камня широкой тропе, побежал на поиски Ас-скальда.

– Я от боярина Гореваты, – молвил добротно одетый словен, едва сойдя с лошади и косясь на трупы жителей, лежавших на деревянном настиле причала. Он крепко держал повод своего чуткого коня, который нервно дёргал ноздрями, чуя запах смерти, беспрерывно мотал головой и беспокойно топтался на месте, – мне нужен конунг Гуннтор.

– Он ждёт человека из Ладоги, – ответил незнакомцу Ас-скальд. – Погоди, конунг уже идёт сюда.

Гуннтор появился вместе с Уго, который, едва взглянув на приезжего, кивнул и тихо молвил: – Да, конунг, это он, посланец хёвдинга Гореваты.

Словен оглянулся по сторонам, как бы проверяя, не слышит ли их кто-либо посторонний.

– Успокойся, уважаемый, – молвил певец, – здесь нет никого чужого, а воины не разумеют по-словенски.

– А местные жители? – осторожно осведомился человек из Ладоги.

– Они-то уж точно ничего не расскажут, – ответил певец. Он кивнул трём дозорным, и те сбросили несколько трупов, что лежали на пристани, в воду.

– Ну вот, теперь и мёртвых нет, – успокоил певец ладожца, – говори.

– По обычаям вепсов, в воду нельзя плевать, мочиться или бросать что-либо, кроме жертвенного яйца, Водяного Хозяина обидишь, – нахмурился приезжий, – иначе, говорят, беда будет…

Певец перевёл слова Ладожца Гуннтору, тот снисходительно хмыкнул.

– У властителей фиордов свои законы и свои жертвы водяным богам, говори по делу!

– Мы двинемся к Ладоге напрямую, через лес, тут не более четырёх часов хорошего пешего хода. Остановимся в зарослях на правом берегу Волхова перед градом, а как стемнеет, переправимся через реку, лодок там хватает, и я проведу отряд тайными тропами к стенам Детинца. У полуденных ворот будут наши охоронцы. Они впустят нас в крепость и проведут часть отряда к терему князя, а другую к терему воеводы. Большая часть дружины находится за крепостными стенами, в теремах только охрана, для вас это сущая ерунда. Думаю, управитесь быстро. Ни Рарога, ни его колдуна-воеводу лучше живыми не брать. Чтобы отвлечь охрану и устроить в граде неразбериху, наши люди подожгут город сразу в нескольких местах, это будет сигналом для нас.

Конунг согласно кивнул:

– Об этом говорил мой отец, когда отправлял нас. Теперь пойдём с нами, посланец хёвдинга Гореваты, по нашей традиции хорошую добычу нужно отметить добрым ужином. Скальд, скажи посланцу, что для ночлега он может выбрать любой дом.

– От доброго ужина не откажусь, – через толмача ответил посланец Гореваты, – а ночевать буду около своего коня, в поторочных сумах у меня всё, что нужно для ночлега – войлок, шкура… – боярскому посланнику было не по нутру ночевать в землянке недавно убитых вепсов.

– Разумно, – одобрил конунг, – я тоже привык ночевать на своём драккаре.

Вчетвером они ушли к ярко пылающему в темноте костру, от которого ветер доносил запах жареного мяса, уже начавшего смешиваться с привычным для викингов запахом крови и трупов.

* * *

– Конунг, – тряс в сырой рассветный час Гуннтора растерянный Лодинбьёрн, – трое наших стражников мертвы!

– Они что, не поделили добычу и убили друг друга? – сонно промычал молодой конунг.