Рюрикович (СИ)

— Ты абсолютно прав. С женщинами так и нужно — открыто и честно. Сразу вывалишь ей признание в своих чувствах и смотри — какая пойдёт реакция. Если будет проявлен интерес, даже вежливый, то можешь пытаться завоевывать дальше. А если сразу отказ, то и нечего время терять — есть сотни других счастливиц, которые жаждут твоего внимания. Вот только бант сними, а то из-за него тебя никто всерьёз воспринимать не будет, — посоветовал я с видом умудрённого жизнью ловеласа.

А что? В прошлых жизнях так и было — я напрямую спрашивал у понравившейся особы насчёт её интереса ко мне и возможного развития знакомства. Если ответ меня удовлетворял, то мы продолжали наше общение, если же нет, то особа резко переставала мне нравиться, и я искал другой объект.

— Этот бант будет моей главной фишкой! — заявил Годунов. — Ни у кого такого нет!

— Этот бант будет твоей главной проблемой! — покачал я головой.

— Да ладно тебе! Дворяне задают моду! А я всегда на стиле! Нам ещё нужно появиться как-нибудь поэффективнее, чтобы сразу все ахнули!

Вот эти слова мне не понравились. Я сразу заподозрил неладное:

— Подожди, а как мы появимся эффективно, если поедем с княгинями Карамзиной и Бесстужевой? Или ты…

— Ну ты чего? — удивленно вскинул подведённые брови Годунов. — Я же тебе только что рассказывал, что не стал просить у княгинь одолжения, чтобы не впасть к ним в зависимость. А потом приглашу Карамзину на танец и всё ей выскажу… Или ты меня не слушал?

Я сначала мысленно обругал себя за невнимательность, а потом Годунова за такую «сообразительность». Это же надо — взять и отказаться от средства передвижения, когда у самих машина покоцана! Нет, на такой машине ехать никуда нельзя, чтобы не потерять лицо. Чтобы не давать повода всяким придуркам фоткать и создавать на этой волне различные мемы.

— И на чём же мы поедем? — спросил я невинно.

— Как на чём? — совершенно искренне удивился Годунов. — Нужно вызвать другую машину и отправиться на ней. Всё же ясно и понятно!

Я посмотрел в эти чистые голубые глаза и понял, что он в самом деле верит, что в такой глуши можно запросто вызвать машину премиум-класса и проехать на ней до нужного места. Мне оставалось только вздохнуть и грустно улыбнуться.

— Пойдём, спросим у Михаила Кузьмича, может быть он знает кого-нибудь, кто водит машину, — снова вздохнул я.

— Ой, а ведь и правда, мы же не в Москве, — наконец дошло осознание происходящего до Бориса. — А как же мы тогда появимся на званом вечере?

— Эффектно, — хмыкнул я в ответ. — А что может быть более эффектно для появления двух дворян, чем то, что они пришлепали пешком?

— А-а-а, вы шутить изволите, ваше царское величество, — Годунов постарался увидеть на моём лице хотя бы тень улыбки.

Я не позволил ему этого сделать, направляясь в сторону гаража.

* * *

За два часа до начала Ночи Перед Обучением, поместье будущих жильцов Романова и Бельского

Телефон Михаила Даниловича разразился знакомой трелью. Боярский сын вздохнул и ответил на звонок, даже не взглянув на имя звонящего:

— Добрый вечер, папенька! Мы доехали хорошо, сейчас готовимся к…

— Знаю я, как вы доехали. Рана не беспокоит? — раздался холодный голос отца.

— Не беспокоит, — буркнул в ответ Михаил Данилович.

— А должна бы. Я уже велел выпороть твоего учителя по фехтованию Жака за плохую учёбу! Как ты позволил себя ранить? Тем более тому человеку, который не тренировался со шпагами?

— Он — ведарь, папенька, а их обучают обращению со всеми видами оружия.

— А ты — боярский сын! Тебя тоже с детства обучали владению оружием. Но ты позволил ему победить в той дуэли!

— Я не позволял, папенька! Он воспользовался живицей в нарушение договора!

— Он спасал тебя, сопляк! А это ещё позорнее! — обрезал отец. — Значит так, ты должен спровоцировать новую дуэль. На этот раз перед всеми. И победить в этой дуэли! Обязательно победить!

— Но, папенька… Иван довольно силён и мне даже показалось, что он просто играл со мной. Я не уверен, что смогу справиться с ним, — вздохнул Михаил Данилович.

— Ценю за честность. Не каждый может признаться в своей слабости. Но ты — Романов, а это значит, что у тебя просто не должно быть слабостей! Каждую свою слабость ты должен обернуть себе на пользу! — процедил Данила Николаевич, глава Земского собора. — И всегда прежде, чем ударить рукой, задействуй мозг! У меня есть кое-какие связи, поэтому я смогу ослабить ведаря, чтобы ты взял реванш и не вошел в обучение побежденной стороной!

— Что вы хотите сделать, папенька? — спросил Михаил Данилович.

— То, что должен был сделать ты, но не сделал! — ответил отец. — Мы тоже из знатного рода, поэтому не можем позволить себе быть в числе проигравших. Тем более от человека, который находится в опале! Не подведи, сын! Иначе мне придется пересмотреть завещание…

С этими словами глава Земского собора отключился. Михаил Данилович хмуро посмотрел на телефон и произнес:

— Не подведу, папенька! Не подведу!

* * *