Рюрикович (СИ)

Его напарник посмотрел на худощавого друга, на котором форма и в самом деле висела как на вешалке. Хмыкнул. Ему досталась форма более-менее нормальная. Только брюки чуть коротковаты, но выбирать не приходилось — действовать нужно быстро. Заказ поступил необычный и выполнение его тоже было странным.

Перехватить и воздействовать… Но «воздействовать» так, чтобы не до смерти. При том, один из заказанных — ведарь! Вот и вертись как хочешь. Тут уже не до сантиментов…

— Не ной, Серьга, тебе не на подиуме выступать. А тут освещение не очень, так что может и прокатишь за стражника ночных дорог.

Серьга обернулся на скрытую в листве машину, в которой лежали два раздетых сотрудника царской автомобильной инспекции:

— Да эти-то стражники сами на себя не похожи. Вот если бы не машина, то и вовсе не узнать. Стоял какой-то обоссанец с палкой…

— Вырубил нормально?

— Не волнуйся, Алмаз. До утра проспят. Или напрочь усыпить? Чтобы наверняка?

— Забей. Вон, едут. Похоже, что наши! — подобрался человек с кличкой Алмаз.

Фара мотоцикла широким мечом разрубила полумрак и выхватила из темноты две фигуры в одежде сотрудников автоинспекции. Одна из фигур взмахнула полосатым жезлом, призывая прижаться к обочине.

Мотоцикл чуть тише заурчал, словно недовольный подобной остановкой зверь. Два человека в нарядной одежде уставились на взмахнувшего палкой. Сидящий за рулём снял шлем и на сотрудника взглянули острые глаза юноши, которые по сквозящему в них опыту более подходили умудрённому жизнью старику.

— Добрый вечер, господа, — начал один из «блюстителей порядка». — Куда путь держите?

— Достопочтенные господа сотрудники, а с каких пор вас это начало волновать? — спросил пассажир из-за спины водителя. — Или вы не видите, кто перед вами?

— А кто перед нами? — спросил Алмаз. — Прошу покорнейше прощения, но я вас вижу впервые…

— Вообще-то царского сына нужно знать в лицо! — гаркнул пассажир.

— Ох, господа, у нас тут каждый второй молодой человек так представляется! — ответил с ухмылкой Серьга. — Нам бы документики ваши…

Водитель вытащил из внутреннего кармана паспорт и протянул его Серьге. Тот открыл, прищурился под неровным светом, а после и вовсе отошел к фаре мотоцикла. После прочтения и пролистывания паспорта, он сказал:

— Прошу прощения, но… Последняя деталь — можно ли ваше лицо увидеть под фарой? Не сочтите за наглость, Ваша Светлость… Служба, понимаете ли…

— После этого мы можем ехать или у вас ещё какие вопросы? — сурово спросил водитель мотоцикла.

— Извините за нашу надоедливость, но… — Серьга развел руки в стороны.

Водитель слез с мотоцикла, встал так, чтобы фара освещала лицо. Серьга для вида сравнил лицо царского сына с фотографией на документе. Ещё зачем-то полистал паспорт, словно собирался увидеть внутри какие-то дворцовые тайны. После этого отдал документ, козырнул и отошел в сторону:

— Права не спрашиваю, Ваша Светлость. Уверен, что вы не из угонщиков!

— Ваше дело, — безразлично пожал плечами черноволосый водитель и снова устроился на сидении. — Мы можем ехать?

— Вопросов никаких не осталось, — проговорил Алмаз. — Хорошей дороги, Ваша Светлость.

Мотоцикл заревел, когда царский сын коснулся ручки газа. После этого двухколесный зверь умчался в сторону Царского Училища.

— Ну как? — тут же спросил Серьга у Алмаза. — Всё успел сделать?

— Всё успел, — щёлкнул тот кусачками в воздухе. — Второй пентюх даже заметить ничего не успел. Всё, Серьга, скидываем шмотьё и дёргаем. Мы своё дело сделали. Дальше как фартанет.

— Эх, Алмаз, недаром же тебе такое погоняло дали. Вон как всё цивильно сделал, — усмехнулся Серьга.

— Не подлизывайся, не люблю этого, — буркнул Алмаз и начал скидывать с себя униформу цаишника. — Да и пацан этот… Несмотря ни на что, он мне понравился. Есть в нём стержень, что хрен заставишь плясать под чужую дудку.

* * *

Немногим позже. Царское училище.

После встречи с двумя сотрудниками автоинспекции я поддал газку, чтобы наше опоздание не было столь уж явным. Мотоцикл послушно взревел и помчал нас ко входу в Царское училище. Возле ворот стояли люди в ливреях, проверяющие фамилии прибывших. Машины подъезжали, открывались окна, говорились фамилии. После этого мужчины отходили в сторону, пропуская машины внутрь. Я хотел было возле них остановиться, но…

Мотоцикл не послушался тормозов! Ни передний, ни задний не сработали!

Я выжал сцепление, сбросил газ, снова нажал на тормоза…

Украшенные цветными лампочками ворота с каждой секундой становились всё ближе и ближе. Тормоза не работали от слова «совсем»!

Я моментально покрылся холодным потом. И переживал по большей степени не за себя, а за сидящего позади Годунова и стоящих впереди людей в ливреях. Я-то могу и спрыгнуть, а вот что с ними сделает мотоцикл?

До людей остаются считанные секунды. Уже по шлему колотит Годунов с криком:

— Тормози! Тормози!

На размышления меньше двух секунд. Как же поступить? Как?

Уйти в сторону и завалиться на бок?