Рюрикович (СИ)

Нет. Я-то откачусь и встану как ни в чем не бывало. Испачкаю костюм, да и хрен с ним! Но вот Годунов… Он же не успеет накинуть Кольчугу Души и по любому себе что-нибудь сломает! А может быть с его-то везением и вовсе будет летальный исход.

Направить мотоцикл в колонну?

Тоже не вариант. И из-за Годунова и из-за стоящих неподалёку людей. Мотоцикл может взорваться, а это чревато глобальными повреждениями.

Что же делать? Что делать?

Решение пришло тогда, когда до ворот оставалось меньше пяти метров.

С криком: «Держись крепче!» я дергаю мотоцикл на себя, задирая колесо, как будто поднимая жеребца на дыбы. Тут же перенос веса тела на зад и налево.

Слышен изумлённый крик Годунова, но его руки и в самом деле цепко впиваются в ткань пиджака.

Молодец! Удержался!

Мотоцикл тем временем закручивает влево. Он всей массой стремится рухнуть, но… я переношу вес тела и удерживаю его от падения. «Урал» начинает крутиться!

Он крутится подобно щенку, гоняющемуся за своим хвостом, а мы с Годуновым изо всех сил удерживаемся, чтобы не сорваться и не свалиться под колесо. Задник мотоцикла прижимается к асфальту и начинает высекать снопы искр.

Люди на входе разбегаются, чтобы не попасть под колеса. Я успеваю заметить, что в нашу сторону выставляются защитные обереги.

Вот же зараза! Они так и пальнуть могут! Только этого не хватало!

— Рюрикович и Годунов! — ору я изо все сил, стараясь удержать мотоцикл от падения.

Кругом всё вращается, кружится, сверкает и переливается. За спиной отчаянно верещит Годунов. Из-под мотоцикла вылетают водопады искр. Мы двое, подобно всадникам Ада пролетаем сквозь ворота и движемся дальше. Хорошо ещё, что в нас не пальнули!

— Тычимба, гаси скорость! — кричу я.

— Стараюсь, но он слишком тяжел! — раздается крик в ответ.

Мотоцикл дергает из стороны в сторону, но аккуратно, чтобы не перевесить. Тычимба знает своё дело, но его сил слишком мало для торможения. Однако, эффект есть!

Я чувствую, что мотоцикл теряет скорость. Он уже не летит, но ещё и не едет. Если я сейчас опущу его, то всё равно не успею затормозить и возможны жертвы. Нужно ещё хотя бы секунд двадцать, чтобы погасить инерцию.

Только где их взять, эти двадцать секунд?

А ещё будущие жильцы стоят на приступках перед главным входом…

Куда теперь? В какую клумбу улететь, чтобы сохранить жизнь Годунова и чтобы не повредить чью-либо другую?

Глаз выхватывает дорогу. По ней я и направляю вертящийся мотоцикл…

До того, как меня отдали в ведари, я катался с братьями на карусели. До сих пор помню это веселое кружение, когда всё вокруг двигается, переливается яркими красками, играет музыка, а меня за талию придерживает мама…

Всё это было в прошлом, но сейчас почему-то приходит на ум, когда я удерживаю взбесившийся мотоцикл. Вот же Гаврила, будь прокляты его инновации! Если выживем, то обязательно скажу…

Стоп, но ведь я же тормозил возле цаишников! Я же возле них нормально вставал! А сейчас…

Музыка играет! Люди спешат отойти с нашего пути движения. Слышны крики, но некогда их разбирать. Мне нужно удержать рвущийся из-под меня мотоцикл!

Верчение красок понемногу прекращается. Оно замедляется и…

Пора!

Вот я переношу вес тела на переднее колесо. Дергаю плечами, заставляя Годунова двинуться за мной. Ещё немного и «Урал» встает на оба колеса прямо перед остолбеневшей девушкой в сиреневом платье.

Бух!

Я выдыхаю, и составляю ногу на асфальт. Она едва не подгибается, но усилием воли удерживаю её от подобного предательства. После этого спрашиваю у девушки как ни в чём не бывало:

— Добрый вечер. Позволите ангажировать вас на тур-вальс?

И тут же замечаю, что это та самая девушка, которая сидела в машине с боярином Шуйским! Та самая, которая мне понравилась. В этот раз она одета в праздничную одежду, волосы красиво спускаются на плечи, а глаза…

Сердце ёкает, когда я проваливаюсь в два голубых озера. Я стараюсь прийти в себя, стараюсь вернуть того циничного воина, который много повидал и многое знает, но… Внутри как будто треснула железная скорлупа, в которую я поместил когда-то своё сердце, и изнутри ударил свет.

Девушка сделала шаг навстречу и подняла зеркальное забрало моего шлема. Улыбнулась.

— Это вы? Мы с вами уже как-то встречались… Что же, ваше появление было весьма эффектно. Мне понравилось. Я подарю вам танец, господин Рюрикович.

После этих слов я почувствовал, что глупо улыбаюсь. Зеркальное забрало опустилось обратно, а девушка двинулась в сторону входа, оглянувшись на меня.

Другие будущие жильцы смотрели на нас с чувством восхищения, восторга и удивления. Ещё бы, не каждый день можно видеть подобное представление.

Руки задрожали, а может быть это от усталости?

Перед глазами всё была улыбка девушки. А ведь даже не спросил её имя! Надо будет обязательно узнать во время танца! Сердце забилось сильнее мотора «Урала». Я почувствовал такую лёгкость во всём теле, словно внезапно оказался в невесомости.

— Борис! Мы появились эффектно! Ты же этого хотел? — кинул я назад.