Рюриковичи. История династии для бумеров и зумеров

С наследником престола была одна очевидная проблема – ему было всего 3 года. И пусть Василий III указал, что совершеннолетием можно будет считать 15-й день рождения Ивана, оставался вопрос: кто и как будет руководить страной всё это время. Тут-то и вступало в силу ещё одно распоряжение уже покойного Василия III: для малолетнего Ивана создавался опекунский совет из матери-вдовы Елены Глинской и семи бояр-представителей знатных семей. Из этой «великолепной семерки» нас интересуют: младший брат Василия Андрей Старицкий, дядя Елены Михаил Глинский; одни из лучших воевод, братья Василий и Иван Шуйские; а также ещё один воевода и племянник Василия боярин Дмитрий Бельский. Все эти Глинские, Старицкие, Шуйские и Бельские станут основными соперниками за влияние на Ивана и власть в стране (а еще можно проверить их родство в «родословном развороте»).

Елена Глинская пытается внешне не выдать гнев на горе-опекунов

Но на бумаге всё должно было быть относительно спокойно. Формально временной главой страны до совершеннолетия Ивана считалась Елена Глинская. Историки для таких ситуаций используют слово регент. В регентстве маме Ивана и должны были помогать вышеперечисленные боярские семьи – заниматься воспитанием наследника, сообщать все важные новости и управлять делами страны. Опекунскому совету подчинялись боярские семьи поменьше, то есть – их слуги, дворяне, и так далее. Но вся эта система с самого начала напоминала карточный домик.

Дело в том, что и при жизни Василия III боярские и дворянские кланы постоянно конфликтовали друг с другом, желая быть поближе к государю и получить больше богатств. Все споры и пересуды вертелись вокруг двух вещей: кому какую должность распределят и как будет получаться «зарплата». Первое решали по системе местничества, а для второго была система кормлений. Разберёмся по порядку.

Когда при Иване III началось масштабное присоединение соседних княжеств к Москве, то количество бояр и слуг при дворе государя стало бесконтрольно расти. Присоединил княжество – получи десятки местных боярских родов к себе в подчинение; умер родственник, и его удел достался тебе – получи ещё несколько десятков местных бояр и дворян. А ведь на рубеже XV–XVI вв. к московскому князю постоянно перебегали на службу православные литовские князья со своими владениями и регалиями. Вся правящая прослойка гордилась своим происхождением и быстро начала меряться друг с другом знатностью своего рода, чтобы претендовать на самые важные должности княжеских воевод и наместников. Споры по поводу того, чей род «старше», а чей «младше», перерастали даже в мелкие военные стычки и погромы. Для пресечения подобного со временем сформировался принцип местничества – занятия должностей в зависимости от знатности рода. Принцип был простой: чем более знатной была твоя семья, тем более высокую должность ты мог занять. Вскоре появились целые разрядные книги, в которых списками перечислялись все знатные семьи и их представители, расположенные в нужном порядке – от самых знатных до менее достойных. Учитывали и степень родства, и заслуги предков, и пожелания государя, и количество владений, и предыдущие должности – короче, система была ветвистой и сложной настолько, что разборами местнических споров занимались отдельные дьяки-чиновники, а порою и сам великий князь. Чаще всего споры возникали во время военных сборов, ведь должности воевод считались одними из самых престижных. И тут начиналось что-то в духе: «мои предки никогда не командовали ничем меньше, чем полк левой руки в войске, а значит и я не должен командовать маленькими отрядами» или «наместником в Тверь должен быть назначен я, а не мой двоюродный племянник, так как с предыдущим наместником у меня родство ближе, и вообще моя семья всегда служила верно государю». Весь этот местнический кошмар имел одно неоспоримое преимущество – на тот момент это был лучший способ упорядочить тысячи знатных бояр и дворян в единую систему, где можно было отследить, кто «главнее». С другой же стороны, в расчёт редко брались личные качества кандидатов на должности. Могло получиться так, что сын нынешнего воеводы оказывался нерешительным и трусливым, но все равно претендовал на должность и имел на это полное право. Часто московские князья решали такие трудности подбором аналогичного по знатности кандидата из другой семьи, но так получалось не всегда, и порою на важных постах сидели не самые подходящие для этого люди.