Рюриковичи. История династии для бумеров и зумеров

С 1535 года вводилась новая система. Денежный 200-граммовый брусок (гривну) разрезали на 600 маленьких монеток (денга) плюс иногда делали монеты вполовину тоньше и легче (полушка) – так должны были делать все города. Исключением остался Новгород, который продолжал тесно торговать с Европой крупными суммами, и все эти заморочки с сотнями монет были ему не нужны. Поэтому новгородцам было разрешено делать монеты в два раза тяжелее московских – их называли «новгородками». Но это название быстро сменила привычная нам «копейка». Дело в том, что на новгородских монетах было изображение всадника с копьём – всем это так понравилось, что скоро и москвичи стали чеканить этот рисунок. Сто новгородских копеек считали одним рублём. Сейчас в это сложно поверить, но система подсчёта денег, основанная на десятках, была суперпрогрессивной для того времени[46]. То, что по десять считать куда удобнее, пока европейцев не волновало. Поэтому денежная реформа Елены Глинской позволила упростить кучу финансовых вещей и объединила Русское государство ещё больше – одна страна, одни деньги.

Слева – две пары «новгородок», справа – «московки»

И тут в 1538 году на тридцатом году жизни Елена Глинская неожиданно умирает. Обстоятельства её смерти до сих пор не выяснены, но очевидно, что без каких-либо явных болезней молодые женщины просто так не умирают. Особенно регенты при малолетнем правителе.

Историки спорят: загадочная смерть Глинской привела к появлению множества версий у исследователей, что же с ней стало. Рабочая версия – её отравил кто-то из оставшихся бояр-опекунов. Современники указывают пальцем на семейство Шуйских. Изучение останков современными учёными показало, что в них подозрительно много ртути. В XVI веке действительно могли постепенно травить человека этим металлом, крупицами нанося его на одежду и предметы и даже добавляя в еду. Но не все однозначно согласны, ведь ртуть была компонентом косметики и лекарств в Средневековье. Не то чтобы Глинская сама себя бездумно свела в могилу, но не стоит всё валить на заговор.

Эта трагедия поставила крест на счастливом детстве 7-летнего Ивана IV. Его судьба оказалась в руках боярских кланов, начавших бороться за власть, – особенно выделялись уже известные нам Шуйские и Бельские. За последних был и действующий на тот момент митрополит Даниил. Всех их объединяло одно – ненависть к Ивану Фёдоровичу Овчине-Телепнёву-Оболенскому. Бывшего фаворита мгновенно арестовали и заморили голодом. Дальше свой ход сделал Василий Шуйский по прозвищу Немой. Он был человеком немногословным, но властным – тут же начались аресты Бельских. Глава этого семейства Иван Бельский пытался сопротивляться, но в итоге оказался сослан, а митрополита сменили. Василий Шуйский даже попытался создать новую династию, женившись на двоюродной сестре Ивана IV. Но всё в том же 1538 году он сам отправился в мир иной, и его мечты стать царём так и остались мечтами. Спойлер: а вот его полный тёзка-потомок уже через полвека сможет это сделать.

Его брат Иван Шуйский не был так влиятелен, а потому скоро из заточения в столицу вернулся Иван Бельский. Вместе с лояльными боярами он приказал выпустить из тюрьмы и Владимира Старицкого, затаившего злобу вообще на Глинских за то, что те заморили голодом его отца Андрея. Весь этот змеиный клубок обвился вокруг трона и юного великого князя Ивана IV. Историки в один голос говорят, что главной жертвой событий тех дней стала именно психика малолетнего государя. О своей моральной травме Иван будет вспоминать до самой старости, в красках описывая своё детство в письмах. Так, его с братом то наряжали в пышные наряды и драгоценности перед иностранными гостями и по праздникам, то кормили чем и когда придётся в будние дни. До статуса мальчика и уж тем более до его желаний всем было настолько до лампочки, что тот же Иван Шуйский мог спокойно зайти в комнату покойного Василия III, где играл государь, разлечься на лавке и закинуть ноги в сапогах на его постель. Само собой, на воспитание и обучение будущего великого князя было всем наплевать.