Рюриковичи. История династии для бумеров и зумеров

Прелести альтернативных теорий

Помните идеи о том, что Русь и Орда – это одно и то же, а всю историю переписали? Сюда же приписывают и тот факт, что «царями» на Руси называли монгольских ханов, а следовательно, Иван IV лишь перехватил власть в большом государстве Русь-Орда, а не просто сменил титул, и вообще «Грозным» его переиначили Романовы, чтобы выставить царя безумцем и самодуром и очернить династию Рюриковичей. Да, на монгольский слово «царь» и правда переводится как «хан», но это скорее уже обратная языковая калька. Царями на Руси в принципе называли правителей древности и даже библейских персонажей. А вот что действительно сложно распутать, так это перевод на европейские языки этого слова и соотношение самого титула с «королём». То русских правителей в западных источниках можно отыскать под наименованием короля, то как царей – всё это создаёт путаницу при переводах и чтении исторических источников не на русском языке.

Но даже такой пафосной церемонии всё ещё было недостаточно для признания Ивана IV окончательно совершеннолетним – нужна была свадьба. Выбор молодого царя пал на Анастасию Романовну Захарьину-Юрьеву. Её дядя когда-то даже был назначен ещё Василием III в опекунский совет при малолетнем Иване IV. Вскоре по своему отчеству невеста фактически переименовала свой род в Романовых – наверное, людям было проще величать её по батюшке, чем выговаривать длинную фамилию. Проблемой было то, что сам род был далеко не самым знатным и брак Ивана IV вызывал недовольство боярства. Со стороны всё выглядело так, что родственники царя Глинские будто бы специально выбрали в жёны представительницу слабого рода, чтобы не дать усилиться конкурентам.

Первая супруга Ивана IV – пожалуй, одна из немногих людей, кому царь искренне доверял

Частично эти настроения объясняют череду трагичных событий, омрачивших празднества по поводу венчания и женитьбы. Конец весны 1547 года выдался чрезвычайно жарким и сухим – по стране полыхали пожары, которые рано или поздно должны были добраться до столицы. И в июне действительно сначала загорелась одна монастырская церковь (где вроде как ветер уронил свечу), затем пригороды, торговые ряды, а потом и центр города, включая Кремль. Натерпевшееся за годы боярского правления население столицы начало устраивать погромы. Скорее всего, кто-то из бояр начал распускать слухи, что гигантский пожар, в котором уже сгорели оружейные арсеналы и казна, устроили Глинские. Мол, бабка царя Анна Глинская – колдунья; она вымочила в воде человеческие сердца и окропила этой водой московские улицы – оттого всё и загорелось. На деле же во всем была виновата буря, помноженная на засуху и отсутствие нормальных средств борьбы с огнём. Но разъярённая толпа легко поверила в байку про колдовство, устроила самосуд над дядей царя Юрием Глинским в том самом Успенском соборе, а после отправилась к резиденции самого Ивана IV в село Воробьёво. Тут смешалось всё: и стихийное бедствие с тысячами сгоревших, и недовольство людей боярским произволом, и недовольство самих бояр Глинскими. Со всем этим и нужно было разобраться 17-летнему царю, которому предстояло общаться с восставшими.