Рюриковичи. История династии для бумеров и зумеров

Иван Грозный стал искать официальный повод начать смещение митрополита, который пользовался народной поддержкой и не давал разгуляться царским планам полностью[57]. В ноябре 1568 начался официальный церковный суд над Филиппом, которого его бывшие коллеги по цеху обвиняли не то в колдовстве, не то в неправильном соблюдении обрядов. Весь этот цирк надоел митрополиту, и, сняв с себя мантию, он предпочёл самостоятельно сложить с себя сан, чем потерять его в судебной постановке. Опричники во главе с ещё одним новым любимцем царя, Фёдором Басмановым, объявили простому люду о низложении митрополита, переодели его в рваное тряпье и изгнали в монастырь под стражу. Царь подумывал сначала сжечь бывшего главу Русской православной церкви живьём или скормить его голодному медведю, но решил отправить его в вечное голодное заточение в далёкий монастырь. Участь Филиппа была печальна: в 1569 году в его келью зашёл за благословлением на очередной опричный поход тот самый Малюта Скуратов. Получив отказ, он задушил бывшего митрополита. Официальная версия: в комнате Филиппа было жарко и душно, тот и не выдержал. Почти все историки уверены, что Скуратов действовал по указке царя, не желавшего лично марать руки.

Малюта Скуратов и заключённый Филипп в «душной темнице»

Настал черёд Владимира Старицкого. Он уже передал свой крупный удел в опричнину и был отправлен под Астрахань оборонять границу. Путь князя лежал через Кострому, где население встретило его торжественно и радостно – приезд любого знатного человека, не связанного с опричниной, уже становился праздником. Об этом донесли царю, и тот вызвал Старицкого к себе в Александровскую слободу. По пути туда его окружили отряды Малюты Скуратова и ещё одного видного опричника Василия Грязно́го. У тех на руках были показания царского повара (полученные под пытками, само собой) о том, что Старицкий хотел отравить царя. Князя заставили принять яд, а его семью позднее жестоко казнили. Так царь избавился от ещё одного мнимого конкурента.

Иван Грозный обложил земщину долгом в 100 тысяч рублей за свои неудобства с переездом в Александровскую слободу – такие деньги невозможно было бы собрать и за целый век, а потому земщина все больше становилась похожей на опричнину: и там, и там боярство переставало играть значимую роль, а все важные решения принимались одним государем, мнившим себя наместником Бога на земле. Ах да, и не забывайте, что параллельно всё ещё шла Ливонская война.

Для получения преимущества в Ливонии Иван Грозный пошёл на необычный внешнеполитический трюк. Из оккупированных русскими территорий он соорудил марионеточное государство – Ливонское королевство. Во главе был посажен датский принц Магнус. У Дании и Швеции были свои тёрки в Балтике, а потому Иван хотел вбить клин между ними и через Магнуса управлять Ливонией. Для пущей верности Магнуса женили на дочери уже покойного Владимира Старицкого – так принц породнился с Грозным. Местное население обрадовалось – формально ими теперь управлял не грозный русский царь, а сын европейского короля, цивилизованный человек (который, правда, полностью подчинялся Москве). Ожидалось, что датский король, брат Магнуса, выделит помощь в борьбе со шведами, но датчане не захотели связывать себя союзом с Иваном, так что Магнус с юридической точки зрения действовал как бы сам по себе.