Рюриковичи

Иван IV предпочел Ливонию как главную цель для приложения военных усилий. Историки, стоящие на позициях западничества, нередко упрекают его в «исторической ошибке»: не стоило воевать с Европой, надо было дружить с ней, а нажать на Крым, тем более что страна остро нуждалась в решении этой проблемы. Последней в этом духе писала А. Л. Хорошкевич, сетуя, что не суждено было Ивану Грозному «вывести Российское царство на путь интеграции в Европе Нового времени». Но нужна ли была нам в XVI веке интеграция в Европу? Да и в какую Европу? Ни о какой единой Европе для XVI столетия и речи быть не может. А интегрироваться в Ливонский орден было бы немного странно.

Решение Ивана Васильевича о начале военных действий в Ливонии имело под собой серьезные основания. Это не каприз деспота, а продуманная, логически объяснимая стратегия.

Во-первых, Ливония, истерзанная междоусобиями, разделенная между несколькими слабыми государственными образованиями, была несравненно менее опасным противником, нежели агрессивный Крым. Первые несколько лет Ливонской войны показали это наглядно.

Во-вторых, балтийские государства немцев располагали значительным фондом издавна обрабатываемых земель, притом земель с крестьянами. Ни Казань, ни Крым ничего подобного предложить не могли: там устойчивых очагов землепашества не имелось. Между тем небогатые и воинственные «служилые люди по отечеству» давно испытывали недостаток доброй поместной землицы. Реальные «дачи» заметно уступали положенным им земельным «окладам». «Городовые» и «выборные» дети боярские составляли основу вооруженных сил, самую надежную опору трона. Ведение войны в их интересах соответствовало интересам самого государя. Есть множество документальных свидетельств того, что русские дворяне получали поместья в завоеванных землях на территории Ливонии.

Наконец, в-третьих, на территории Ливонии и Речи Посполитой кипела борьба католиков с протестантами, причем среди протестантов попадались, помимо умеренных лютеран, антитринитарии самого отчаянного пошиба. Русские еретики (например, Феодосий Косой) бежали не в Крым, а на запад… Волны Реформации, подкатывающие к самым стенам России — страны-крепости, — тревожили правительство и Церковь. Позиции православия западнее «литовского рубежа» подверглись мощному прессингу. В ближайшем будущем «конфессиональный натиск» мог стать серьезной опасностью и для самого Русского царства.

Итак, в 1558 году московские воеводы вошли с полками на ливонские земли. До 1562 года события на этом театре военных действий развивались в основном благоприятно для России. Ливонский орден был разрушен, его войска разгромлены по частям, российские воеводы заняли Нарву, Юрьев, Феллин, Мариенбург и целый ряд других городов.

В 1560–1561 годах заинтересованность в дележе «ливонского наследства» проявили Дания, Швеция и Польско-Литовское государство. Там одновременно решили, что отдавать всю Ливонию Московскому государству — слишком убыточно. Датчане и шведы укрепились на сравнительно небольших участках ливонской территории, а новый орденский магистр Готгард Кетлер обратился за помощью к королю Польскому и великому князю Литовскому Сигизмунду Августу. В ноябре 1561 года в Вильно они заключили договор. Согласно его условиям, Ливонский орден прекращал свое существование, а все его земли переходили во владение Польши и Литвы. Этот пункт договора привел Прибалтику к двум десятилетиям войн и бедствий, поскольку на тот момент орденские земли состояли из двух частей: те, что уже были завоеваны Московским государством, и те, где московские войска еще не стояли.

Открытое противостояние с литовскими силами принесло русским воеводам частные успехи под Перновом и Тарвастом. Но в 1562 году российские полки потерпели поражение у Невеля, причем возглавлял тогда войско не кто иной, как сам князь А. М. Курбский, вследствие этой неудачи лишившийся царского благоволения.

Иван IV принимает решение нанести сокрушительный удар объединенными силами Московского государства. Эта военная операция оказалась самой крупной и самой удачной в карьере полководца Ивана Грозного.

Во время зимнего похода 1562/63 года Иван Васильевич является уже полновластным командующим. Удачи и просчеты, таким образом, следует относить к его способностям и его воле. «Коллективный разум» тут уже ни при чем.

Основной удар пришелся на Полоцк. После того как город был осажден, русские пушки били без перерыва на протяжении нескольких суток. Московские ядра уничтожили 20 процентов замковых стен. Гарнизон оказался принужден одновременно защищать замок, чинить стены и тушить пожары. Осажденные устроили отчаянную вылазку, но ее отбили. За всю осаду русская армия потеряла менее ста бойцов.

Довольно быстро положение обороняющихся стало безнадежным. Московские полки готовились к решающему штурму. Его начало планировали на 15 февраля. Но в этот день полоцкий воевода утратил твердость духа. Он сдал городское знамя и отправил епископа со священниками за ворота, чтобы те уговорили Ивана IV начать переговоры о сдаче.