Рижский редут

Камилла честно повинилась в своей опрометчивости – ей не следовало нападать на Лелуара в Яковлевском храме, где он встречался с двумя своими сообщниками. Она позволила ему не только увидеть себя, но и, скорее всего, узнать, ее сходство со старшим братом было поразительным. Я же не только рассказал ей, что видел ее, но и признался, что отдал ее шаль на сохранение своим родственникам. При этом Артамон весьма ощутимо двинул меня локтем в бок.

Мы проговорили едва ли не до рассвета. Наконец Бессмертный выставил нас всех из комнаты и погнал спать примерно так, как дворовый парнишка гонит стадо гусей. С Артамоном пришлось труднее всего – он едва ль не за косяки хватался. Но общими усилиями мы довели его до лодки, где затолкали в кормовую надстройку.

– Помяни мое слово, Морозка, – сказал, зевая, Сурок, – он сейчас отправится искать подходящее дерево…

– Ну и леший с ним, – отвечал я, также зевая.

И мы разошлись в разные стороны.

Глава двадцать восьмая

Утром Бессмертный сам присмотрел за тем, чтобы я благополучно отправился в Ригу. Я бы охотно остался в Икскюле вместе с Артамоном и Сурком, но мне предстояла встреча с моими чернявыми лазутчиками.

– Будьте осторожны и ни во что не ввязывайтесь, – предупредил сержант. – Не нравится мне, что вы назначили свидание с тем парнишкой у Гертрудинского храма.

– А что?

– Чересчур близко к гарнизонному госпиталю. Те его служители, что ходят в храм, могут признать вас. Знаете ли, что обнаружилось в шапке, которую вы столь ловко подкинули вместе со свечами?

– По вашему совету, Бессмертный!

– Откуда же мне было знать, что вы даже не догадались ощупать ту шапку? Ну да ладно. В ней был пропуск через посты прусского корпуса, подписанный лично маршалом Макдональдом. Теперь ясно, почему вам следует соблюдать осторожность?

– Да уж куда яснее…

Я не стал расспрашивать, откуда у него такие сведения. По моему разумению, Бессмертный был приятелем Розена и выполнял иногда его поручения. Отсюда вытекало его знакомство с военной полицией.

От Риги до Икскюля двадцать восемь верст. Для хорошего наездника – чепуха, но я в хороших наездниках не числился. Казаки, вместе с которыми я совершил это путешествие, порядком надо мной посмеялись, моя посадка в седле казалась им нелепой. Но к полудню я все же оказался в Риге, более того, я доехал верхом до самой Гертрудинской церкви. Это было великое благодеяние со стороны казаков – если бы они ссадили меня с лошади на два квартала ранее, я бы добрался до места встречи с опозданием.

Я бывал здесь ранее, а про святую Гертруду мне рассказала великая любительница маленьких пушистых котяток Анхен. Эта святая почиталась как покровительница трактирных хозяев и корчмарей, паломников, вообще всех путников, ищущих ночлега, а также кошек. Но странным образом художники, ее изображавшие, рисовали ее в компании мышей и крыс, сновавших у ее ног и даже карабкавшихся по ее посоху и плащу.

Небольшая деревянная Гертрудинская церковь не пострадала при пожаре, хотя несколько домов с ней рядом сгорело. Я прохаживался поблизости и поглядывал на небо – вроде полдень уже был в разгаре, а мой бородатый юноша все не являлся. Наконец он прибыл с таким же юным приятелем, лет пятнадцати, не более. И этот также оказался почтенным женатым мужчиной.

– Здравствуй, Трабл, – сказал я. – Надеюсь, ты не с пустыми руками.

– Пойдем, любезный господин, в сторонку, – отвечал Берл (тогда он сделал вид, будто я не перевираю его имени, но потом сознался, что едва удерживался от смеха). – Во-первых, незачем, чтобы нас вместе видели. А во-вторых, вот тут и справа очень нехорошее место. Нельзя было тут строить дома.

– А что? – спросил я, пытаясь припомнить, тут или не тут стояли городские виселицы.

– Лет двести назад, в чуму, здесь хоронили мертвых. Ой, что за глупая затея – ставить дома на кладбище?

Парнишки отвели меня на задний двор сгоревшего дома, там росли два дерева, яблоня и, кажется, вишня, а под ними стояла уцелевшая скамейка. Они легко перепрыгивали через обуглившиеся бревна, лежавшие на траве, только белые чулки мелькали да взлетали полы длинных черных лапсердаков. Я же перебирался с трудом, ноги мои после верховой прогулки решительно не желали двигаться.

Наконец я уселся и вздохнул с облегчением, в душе же дал себе слово хоть раз в неделю выезжать верхом, иначе мне грозит преждевременная старость с неизбежной подагрой.

– Ну, Трабл, рассказывай, удалось ли тебе что-то разведать.

– Я расскажу любезному господину все по порядку. Во-первых, господину угодно было знать про Сорочью корчму и тех поляков, что в нее заходят. Во-вторых, про купца Ларионова и его сына Якова, который вовсе не заслуживает такого почтенного имени. Он не похож на библейского Иакова, совершенно не похож!

– О Библии потолкуем потом! – чересчур торопливо прервал его я. – И ты приведешь все цитаты! А сейчас скажи: о ком из них вы хоть малость узнали.