РННА. Враг в советской форме

На допросе Бочарова один из старших красных командиров (говорят, что он уже умер, но точно не знаю) спросил: “Скажи, майор, что тебя привело к такому позорному шагу?” “О каком позорном шаге спрашиваете, товарищ?”. “А ты не считаешь позором то, что во время войны вы идете с врагом против своего народа и своей родины?” “Мы не идем против своего народа и нашей родины. Мы идем за освобождение нашей родины и нашего народа и от коммунистов, и от нацистов”. “А кто вы такие?” “Мы – Русская Народная Национальная Армия”. “А сколько вас?” “Пока пять тысяч”. “Почему так рано начали?” “Как вас понять, товарищ?” “Как хочешь!” Произошла пауза. “Ну что, брат, война есть война. Мне придется расстрелять тебя”. “Я это знаю, я готов”.

Пленного не расстреляли, как и остальных двенадцать человек, хотя и выстроили их для расстрела, и те, кто должны были расстреливать, выстроились против них с заряженными винтовками и ждали приказа.

В эту ночь немецкие дивизии атаковали беловцев, и в возникшей суматохе, при переправе через Угру, наши пленные вместе со своей охраной скрылись и пробрались к нам»[359].

Похожую картину мы встречаем в работе С. Фрелиха, с той лишь разницей, что допрос пленных диверсантов проводил не безвестный советский командир, а якобы сам Белов:

«Бойцам РННА удалось без труда пройти защитную линию окруженных советских войск, не вступая в бой, благодаря тому, что они были одеты в советскую форму и говорили по-русски… Начальник разведывательного взвода окруженных советских войск последовал по следам появившегося неизвестно откуда отряда. На привалах бойцов РННА, которые они только что покинули, он обнаружил окурки папирос немецкого происхождения. На основании этих доказательств ему удалось возбудить тревогу в штабе, и там смогли вовремя приготовить часть к “приему” вторгнувшихся врагов. После короткого боя все они были взяты в плен, а их офицеры на следующий день были приведены к генералу Белову… “Вы же, по существу, изменники!” – сказал Белов. “Нет, мы – патриоты”, ответили те. В более узком кругу разговор продолжался следующим образом: “Вы же знаете, что я должен сделать с вами!”, – сказал Белов. “Да. Вы должны нас расстрелять”. Генерал: “Правильно. Как вы, дураки, могли так рано взяться за такое дело?!” На следующую ночь штаб-квартира Белова переменила свое местопребывание. При этом пленные не только не были расстреляны, а, наоборот, воспользовавшись этим случаем, они бежали вместе с приставленной к ним стражей»[360].

Другая версия излагается в воспоминаниях самого Белова: