Роа и тигр

Недовольного ответа мачехи уже не расслышала. Ушли. Но стоит ли об этом сожалеть? Что сказала верховная ведьма? Искать себя? Что это могло означать? Вот же она, Дульцинилия Полина Одетта дей Гори, княгиня Райден. Даже пробежалась руками по телу. Тут же вспомнилось, как совсем недавно, прошлой ночью, Норт также гладил её своими жёсткими и такими мягкими ладонями, губами, даже языком. Да уж, совсем некстати пришли эти воспоминания. Пришли и не хотят уходить. Опять лес. Опять она одна. Сейчас рядом зажурчит, и она кинется к своему цветку роа. Лина улыбнулась. Нашла свой цветок. И забрала его. И теперь он всегда будет с ней. Желание! Она может загадать желание! «Хочу всегда, до самой последней минуты, быть с моим Нортом!» – крикнула она волшебному лесу и поднялась. Пора искать дорогу к Норту. Он тоже скучает.

Лина огляделась. Что удивительно, даже при отсутствии солнца она видела так же, как днём. Недаром лес зачарованный. При должном старании, он охотно открывает ведьмам свои тайны. Не нужно искать травку кайтису. Девушка улыбнулась, вспомнив, к чему её привело прошлое применение этой коварной травки. Ну да ладно, некогда предаваться воспоминаниям. Итак, что у нас есть? Абсолютно круглая поляна, абсолютно одинаковые деревья по краям. По идее, дени Ралита верно пошла в сторону восхода солнца. На севере – непроходимые ледяные вершины, подпирающие своими пиками небо. На юге – злые пески и не менее злые мелкие и крупные обитатели – от почти невидимой мошки, что накидывается роем и выпивает жертву досуха, до огромных песочных змеев, заглатывающих свою добычу целиком. На западе раскинулись бескрайние степи с живущими там дикими кочевниками со своими дикими обычаями, ценящие скот дороже, чем многочисленных жён. Конечно, маловероятно, что она доберётся до гор, песков или кочевников, но… на то он и зачарованный, этот лес. А потому. А потому, глупая, вспоминай, на что намекал взор нянюшки, когда она перед уходом показала на центр поляны!

И Полина кинулась туда, где ей давно пора было бы оказаться. Поскользнулась на вечерней росе и последние несколько шагов проехала на коленях, слегка содрав с них кожу. Даже зашипела от досады. Взрослая, замужняя ведьма, а коленки содрала, как в детстве. Она оглянулась на проделанный путь. Уверенно поднимались смятые стебли, а там, где капли крови попали на землю и траву, осторожно пробивались новые ростки. Скрученные, как жжёное куриное пёрышко, молодые побеги роа. Ведьмина трава. Знак? Пожалуй, стоит задержаться. Очень быстро побеги превратились в светло-зелёные перистые листья. Глупо было надеяться, что в конце осени расцветёт цветок, да и нужно иметь совесть, один у неё уже есть. А вот сорвать несколько листьев и сплести из них венок можно. Ни у одной из ведьм круга она не видела такой. Но и одинаковых венков не было! Значит, можно сплести венок из листьев роа, и это будет только её венок.

Плетение не заняло много времени, и вот уже Лина примеряла новую одёжку. Она даже хихикнула – венок на данный момент был, действительно, её единственной одеждой. И вдруг, когда разлапистое украшение заняло положенное место, она поняла, что уже не нагая, как всего мгновение назад. Простого кроя длинная холщовая рубаха и холщовые же ботиночки на кожаной подошве сразу же придали уверенности. Вот уж точно, голым себя уверенно чувствует только младенец. Хотя… нет, не будем сейчас думать об этом, Норта всё равно рядом нет. А, поэтому, поспешим к нему.

Напоследок Лина огляделась. Поляна заметно изменилась. На её идеально-изумрудной глади, кроме кустиков роа, сейчас цвели цветы. Всё те же ромашки, одуванчики, незабудки, а ещё васильки и горицвет, рядом с которым жёлтые лютики соперничали с ярко-оранжевым кустом весенних жарков. На поляне перед восхищённой ведьмой буйствовали одновременно все краски весны, лета и осени. Цвели те цветы, что раньше она заметила в венках ведьм из круга. Только в зачарованном лесу на ведьминой поляне они могли соседствовать рядом друг с другом.

– Спасибо, – восхищённо прошептала Полина и смело направилась вперёд по открывшейся в зарослях тропке.

Тропка вывела к весело журчащему ручейку, и идти стало гораздо веселее. Полина даже запела, чего не делала с самого давнего детства, но слова так хорошо ложились на музыку ручья, что не петь было невозможно. О чём была песня? О том, что она любит и любима, о том, что её ждёт дома её мужчина, а ещё – о счастье. Так, сочиняя одну песню на двоих, ручей и ведьма добрались до озера. Того самого, потерянного.

– Спасибо, – крикнула Лина своему попутчику-ручейку и подошла к берегу.

Над водой поднимался тёплый пар. Приглашает искупаться? Почему бы и нет. И девушка, сняв рубашку и ботиночки, шагнула в воду. Да, времён года, по-видимому, для этого озера не было так же, как и для ведьминой поляны. Уходила усталость, навалившаяся после ночи без сна, хотелось смеяться. Очень хотелось смеяться. И Лина начала потихоньку хихикать, потом смех становился всё громче.