Роб Рой (др. изд.)

– Вы подозревали? Это достоверный факт! Я знаю людей, которые видели своими глазами отобранные у Морриса бумаги, – не будем спрашивать, где. А про дела вашего отца скажу вам вот что. За последние двадцать лет некоторые вожди и лэрды Горной Страны научились понимать, что им выгодно, а что нет. Ваш отец, как и другие дельцы, скупал леса в Глен-Диссеризе, Глен-Киссохе, Тобернакиппохе и других местах, и ваш торговый дом расплачивался векселями на крупные суммы; и так как кредит фирмы «Осбалдистон и Трешем» стоял высоко (я скажу в лицо мистеру Оуэну, как сказал бы за его спиной, что до последних несчастий, ниспосланных Господом, не было в деловом мире более уважаемого имени), джентльмены Горной Страны, держатели векселей, всегда находили кредит в Глазго и Эдинбурге (я мог бы сказать – просто в Глазго, потому что кичливые эдинбуржцы принимают мало участия в настоящих делах) на всю или почти на всю означенную в векселе сумму. Так что… Ну, теперь вы поняли?

Я сознался, что не совсем уловил его мысль.

– Да как же, – сказал он, – если векселя не будут оплачены, глазговский купец нагрянет в горы к лэрдам, у которых денег кот наплакал, и станет тянуть из них жилы, доведет их до отчаяния; пятьсот человек из тех, кто мог бы спокойно сидеть дома, встанут все как один – и черт их тогда угомонит! Так что прекращение платежей торговым домом вашего отца ускорит взрыв, давно у нас назревавший.

– Значит, вы полагаете, – сказал я, удивленный столь странным взглядом на дело, – Рэшли Осбалдистон нанес удар моему отцу ради того, чтоб наделать неприятностей джентльменам, которым были выданы первоначально эти векселя, и тем ускорить восстание в Горной Стране?

– Несомненно, несомненно, это было главной его целью, мистер Осбалдистон. Разумеется, соблазняли его также и наличные деньги, которые он унес с собой. Но они составили для вашего отца сравнительно небольшую потерю, хотя, может быть, для Рэшли только в них и заключалось прямое приобретение. Лично ему в похищенных ценных бумагах проку немного – ими он может разжигать свою трубку. Он попробовал, не оплатят ли их ему «Мак-Витти и Компания», – я это знаю через Эндрю Уайли, – но те и сами старые воробьи, на мякину не польстятся. Они их отклонили, отделавшись хорошими словами. Рэшли Осбалдистон отлично известен в Глазго и доверием не пользуется, потому что в семьсот седьмом году он вертелся здесь по каким-то католико-якобитским делам и оставил за собой долги. Нет, здесь ему за бумаги ничего не получить – его возьмут на подозрение и станут допытываться, как они попали в его руки. Он их спрячет, все целиком, в каком-нибудь разбойничьем гнезде в горах, и я думаю, мой кузен Роб сможет их получить, если захочет.

– Но будет ли он расположен оказать нам помощь в беде, мистер Джарви? – сказал я. – Вы изобразили его приспешником якобитов, сильно замешанным в их интригах; захочет ли он – ради меня или, если угодно, ради справедливости – возвратить владельцу похищенное (допустим, что это в его власти) и тем самым, согласно вашему взгляду на вещи, нанести немалый ущерб замыслам своей партии?

– Точно я вам не скажу; знаю только, что главари не вполне полагаются на Роба, да и Роб не очень-то полагается на них; к тому же он всегда был дружен с семьей Аргайла, а герцог держит сторону теперешнего правительства. Будь он свободен от всех долгов да в ладу с законом, он примкнул бы скорей к Аргайлу, чем к Бредалбейну, потому что между Бредалбейнами и его собственным родом идет давнишняя вражда. Сказать по правде, Роб стоит «за самого себя», как Генри Уинд note 74, – он станет держаться той стороны, какая ему будет выгодней. Если бы дьявол был лэрдом, Роб стал бы у него арендатором, и при сложившихся обстоятельствах нельзя его, беднягу, за это винить! Но одно для вас нехорошо – у Роба стоит на конюшне серая кобыла.

– Серая кобыла? – повторил я. – При чем тут она?

– Его жена, дорогой мой, жена! Страшная женщина его жена. Она не переносит вида порядочного человека из Нижней Шотландии, уж не говоря об англичанах, и ей по сердцу все, что может вернуть престол королю Иакову и свергнуть короля Георга.

– Как странно, – заметил я, – что торговые дела лондонских купцов влияют на ход переворотов и восстаний.

– Ничуть не странно, дорогой, ничуть не странно, – возразил мистер Джарви, – это все ваши глупые предрассудки. В длинные зимние вечера я люблю иногда почитать. И вот я читал в «Хронике» Бэкера, что лондонские купцы поднажали на Генуэзский банк, и тот нарушил свое обещание одолжить испанскому королю изрядную сумму денег; а это на целый год задержало выход в море Великой испанской армады. Что вы на это скажете, сэр?

– Что купцы оказали своей стране неоценимую услугу, о которой история должна вспоминать с почтением.