Читаем Robbie Williams: Откровение полностью

Robbie Williams: Откровение

«Да уж, вот просто уверен, что споешь ты дерьмово и звучать все будет как говно полное», — говорит Роб.

Они сравнивают татуировки друг у друга. Выясняется, что у обоих есть картинка Кита Харринга, у обоих за ухом — инициалы бабушки.

«Господи, как же мы похожи», — говорит она.

Они пишут дубль. Сразу выясняется, что она знает песню гораздо лучше, чем Роб.

«Прости», — говорит она, поправив его.

«Не проси извинения, когда права, — говорит он. — Не проси прощения за мою лень».

И только сейчас он все-таки упоминает, что ночью видел ее во сне, действительно. «Ты там кому-то что-то объясняла ну настолько красноречиво, — говорит он. — А я думаю: черт, вот ведь красноречие какое».

«Ну, это уж совсем неправда, — говорит она. — Нет у меня этой…»

«Красноречивости?» — предполагает Роб.

«Вся моя исчезла», — говорит она.

«И мое красноречие ушло — с наркотиками, — говорит он. — У меня много и не было для начала. Господи, и так небогатый вокабуляр был, так до хера еще и исчезло, сука. Там как швейцарский сыр теперь. Во сне, помнится, подумал: вот потому-то я и не наставник в „X Factor“, потому что не справлюсь просто».

И тут он принимается ей рассказывать сон, в котором видел Сида Литтла.

«Из дуэта Литтл и Лардж», проясняет он. (Британский комедийный дуэт 60-х, название составлено из двух псевдонимов, дословно переводится как «Маленький и Большой». — Прим. пер.)

«Не знаю ни того, ни другого», — говорит она.

* * *

Роб разрывается на части, делая сто дел одновременно — он пишет подпевки для новой песни «Motherfucker», которая очевидно не для свингового альбома, когда врывается Олли Мерс. Роб говорит, что ему только надо доделать «Motherfucker», и, по мере того, как он работает, Олли бэком подпевает оооо-оооо.

«Вот это хорошо, — решает Роб. — Это я вставлю».

Роб напевает эту партию. Три года спустя партия Олли появился на альбоме.

«Хочу, блин, в авторы за это!» — говорит Олли.

Роб спрашивает, а сколько лет Олли. Недавно 29 исполнилось, отвечает тот. «Мне больше нравится, когда у меня нечетный возраст, чем когда четный», — объясняет он.

Роб, похоже, не находит в этом ничего странного. «Для меня это как в пуле, — говорит он. — Я предпочитаю полосатые шары цельным».

Олли добавляет, что не сильно ждет тридцатилетия.

«Но дело-то все в том, — говорит Роб, — что после тридцати все дерьмо круче».

«Да ну?»

«Ну да. Но у тебя ж и в двадцать все было круто, верно?»

«Да, мои двадцать с чем-то — хорошие, но, думаю, не настолько клевые, как у тебя».

«Ох, да профессионально у меня все было просто сказочно, как прям из фильма двадцатых, — говорит Роб. — Но то профессионально. А в личном плане — ужас. Я себя чувствовал кошмарно каждый день и весь день напролет».

Они разговаривают о предстоящем туре, летом, на европейских стадионах, в котором Олли будет поддерживать Роба. Роб сообщает ему, что посмотрел концерт Олли на YouTube — выглядит там все прекрасно. «К тому же ты поешь „Should I Stay Or Should I Go“, и я ее пел. Я посмотрел как-то свою запись в YouTube, а там в комментах кто-то написал: „Иди“». (Имеется в виду песня группы The Clash «Should I Stay Or Should I Go» — «Остаться мне или идти». — Прим. пер.)

Олли здесь для того, чтобы спеть с Робом «I Wanna Be Like You» из фильма «Книга джунглей».

«История, — говорит Олли, — я на своем первом прослушивании в „X Factor“ ее пел».

Олли очень похож на Роба во многом, что может быть совсем не заметно. А он — это такая привычная смесь самоуничижения с уверенностью. В определенный момент он заявляет, что у него есть идея. «Ну, идея, конечно, нелепая совершенно, но я должен ее высказать». Роб велит ему перестать приносить извинения. А идея заключается в том, чтобы добавить новую часть поверх инструментального брейка. Они пробуют то, что он поет — отступи налево, отступи направо — что вскоре превращается в качнись влево, качнись вправо. Это будет на альбоме.

Они много-много раз перепевают песню.

После очередного энного дубля Олли спрашивает: «Ну как?».

«Хорошо», — говорит Гай таким тоном, который даже не пытается скрыть, что Гай все еще ожидает чего-то получше.

Роб смеется — ну какое ж унижение.

«Да нет, — объясняет он Олли, — у него такое лицо все время. На меня с таким выражением полтора десятка лет смотрят, даже когда я все идеально сделал. Не волнуйся. Он же не знает, как его лицо выглядит. А внутри он мягкий и любящий».

* * *

Свинговый альбом почти закончен. После последней сессии записи вокала Роб и Гай переслушивают «No One Likes A Fat Pop Star».

«Немножко напоминает Ноэля, да?» — спрашивает Гай.

«Эдмондса?» — спрашивает Роб.

«Кауарда», — терпеливо отвечает Гай.

(Ноэль Эдмондс — британский телеведущий, Ноэль Кауард — британский драматург и автор песен, многие из которых стали эстрадной классикой. — Прим. пер.)