Robbie Williams: Откровение

Ант спрашивает Роба и Айду, ходят ли они здесь куда-нибудь, и они рассказывают ему о своем катастрофическом посещении одного известного в этих местах ресторана индийской кухни The Palm («Пальма»). Этот ресторан порекомендовал один из друзей, но Роб сопротивлялся: «Меня там в покое не оставят».

«Да клянусь тебе, — клялся друг, — никому и не интересно будет, что ты за хрен с горы. Всем плевать».

Роб сказал, что пойти согласен, но готов поспорить, что все будет так, как он сказал. (Он оказался прав.)

«Ну вот мы пришли туда, — рассказывает Айда, — и буквально через восемь минут подходит к нам владелец ресторана, и — „Здравствуйте, Робби Уильямс, как я рад вас видеть, такая честь, сюда, сюда, фото…“»

Фото эти быстро попали в местную прессу.

И у истории все-таки сюрреалистический финал. После появления фотографий в печати на форуме сайта Робби Уильямса начались высказываться сомнения, а настоящий ли Робби Уильямс сидел в этом индийском ресторане? Долго спорили. Одни — что Роб. Другие — что его двойник, который в тех местах проживает, — его называют Тони из Чиппенхэма. Спор разрешился только тогда, когда к дискуссии присоединился один из тех, о ком спорили.

«В форум пришел Тони из Чиппенхэма, — говорит Роб, — и такой: „Нет! Я совершенно категорически заявляю, что это был не я“».

Важная сноска: ради своего металлоискательского хобби Роб ходил на соответствующий профильный форум с вопросами и за советом. И ник, который он выбрал для того форума, это как раз «Тони из Чиппенхэма».

Просто имейте в виду, в следующий раз, когда будет рассказываться эта история, что именно Айда заставила ее рассказать:

«А эту ты рассказывал, да ведь?» — спрашивает Айда.

«Которую?» — уточняет Роб.

«Про горничную», — отвечает Айда.

И он рассказывает.

«Я для репетиций арендовал замок в сельской местности. И вот я там сплю на верхнем этаже. Просыпаюсь и еще глаза не открыл, но чувствую, что в комнате кто-то есть. Кто-то тут уборку делает. Открываю глаза — а там значит карга старая беззубая, по-другому не скажешь, в возрасте — причем от тридцати до шестидесяти, так и не поймешь, с плеером, в наушниках, один из наушников перевязан. Кассету слушает. И на меня смотрит. А я на нее. Она смотрит на пол, видит мои трусы Calvin Klein, и такая… — Роб изображает сильный западный акцент, — „трусы Каалвин Клайнн?“ Я такой, ну да, и чо? Она: писечка».

Роб изображает, как в ответ пожал плечами. «И она такая: ну чо, утренняя слава у тебя? Я: ну да, хм. Она: ну так я тебе подрочу. Я думаю: ну а что, парень я молодой, творческий, с фантазией, закрою глаза просто да и все. Ну и она мне подрочила, верно?»

«Я прям не могу поверить, что ты ей прям разрешил тебе подрочить», — встревает Айда, хотя, конечно, она знает, к чему история идет. Она делает вид, что ей это все дело, понятно, противно и отвратительно, но веселится она сильнее, чем можно было бы ожидать.

«Ну, в общем, она мне вздрочнула и ушла, — продолжает Роб. — И я такой: вау, вот это странная ситуация была. Вечером я общаюсь с домоуправительницей и говорю: вот, понимаете ли, ваша уборщица… а дело просто в том, что у нее была метелка из перьев пыль смахивать — ваша, говорю, уборщица одна, она такая странноватая. „Уборщица?“ Ну да, та леди, которая пришла в мою комнату. „А у нас по средам уборку не делают“, говорит домоуправительница».

«Господи боже мой», — говорит Каспер.

«Это была поклонница!» — хохочет Айда.

«Да, просто кто-то из поселка, она взяла метелку, пролезла в мою комнату, вздрочнула мне и ушла, — говорит он. — Слушайте, если б вы увидели ее, вы б судили. Вы бы судили. А я себя сужу».

«Плохо было б, если б ты себя судил», — глубокомысленно заявляет Айда.

«Так вот… — продолжает Роб свой рассказ, — три года спустя я взял нового гитариста, а он как раз из этих мест. И я ему рассказал. А он такой: „Да это ж Морин из паба! Она всем эту историю рассказывает, только ей никто не верит!“»

«Если тогда ей было шестьдесят, то теперь уже под девяносто, зай. Вот представь себе: в углу комнаты дама под девяносто… — при этой мысли Айда чуть не бьется в истерике, — рассказывает, как тебе вздрочнула».

«Ага, храни ее господь», — говорит Роб.

* * *

«О, уже половина одиннадцатого», — сообщает Роб.

«Мы уже типа часа три как спать должны», — говорит Айда.

«Для нас это три ночи», — говорит Роб. Но они не прекращают беседовать.

«А рассказывала ли я вам, — спрашивает Айда, — что у нас с Робом постоянная такая фигня происходит: как только мы включаем телевизор, на экране обязательно кто-то, с кем Роб спал? Ну то есть в прямом смысле — каждый раз. Причем неважно, что за программа — реалити-шоу, комедия, драма, реклама „Depends“… ну обязательно какая-нибудь женщина, каждый раз. Даже в повторах „Star Trek“».

В другой день они идут на тренировку в Gymboree, и там Роб ныряет в мячики — прячется. «Я вот с той мамочкой спал, — объясняет он Айде. — Забыл, как ее зовут».

* * *