Robbie Williams: Откровение

Робби Уильямс повесил мне на дверь две записки. У него настолько плохой почерк, что я мог прочитать только центральную строчку, которая просто орала: «Давай сделаем что-нибудь ВМЕСТЕ». А на другой буквы кричали «ТЫ МНЕ НРАВИШЬСЯ!» Далее он тут и там использует текст из You Are The Quarry, «Если мы вместе споем, то это их собьет с толку».

Далее меня приглашают спеть с Робби на грядущей церемонии Brit Awards, награда, которую Роб каким-то образом собрал в количестве восемнадцати штук (вряд ли стоит говорить, что мой наградной кабинет все еще чист и отполирован). Я вежливо отклонил данное предложение, но извечно дипломатичная британская желтая пресса выскочила с МОРРИСИ ПОСЛАЛ РОББИ УИЛЬЯМСА. Это пресса не в состоянии представить себе, что отказ может быть выражен в словах добрых словах, а не дико злобных.

В воспоминаниях Роба история выглядит несколько по-другому. Он не знает точно, у кого родилась такая идея, но ему сообщили, что Моррисси хочет спеть дуэтом, если Роб выполнит два условия: «Мы поем его песню, что отлично, песню под названием „I Like You“. А в финале он хочет поцеловаться, как Бритни с Мадонной». Моррисси, возможно, решил, что второе предложение автоматически убьет идею, но Роб, разумеется, тут же согласился. «Я от этого прям взвился. Целоваться с Моррисси! Вот это было бы круто. У него же лицо типа жестоко-прекрасное. Понимаешь, вот видеть идолопоклонство это — когда тыщи гетеросексуальных мужиков, думаю, переспали бы с Морриси. Я б сам, наверное, с Моррисии б не переспал, но уж точно пообнимался б и поцеловался. Это было бы чудесно».

Но — не судьба.

«Я думаю, он все-таки, наверное, немножко блефовал. Может быть. А я — нет. Я б его поборол, повалил бы на пол и вообще победил бы. Не знаю даже, завела б меня мысль, что и он вызывает меня на блеф. Но я неблефуемый, когда до таких вот штук дело доходит. Наверное, он о чем-то таком размышлял в тот день, но потом быстренько на попятную пошел. Как обычно у него».

Вместо этого осталась только оценка Робу, которую Моррисси дал в журнале The Word за два года до того.

«Фантастическая там про меня цитата, — говорит Роб. — Хоть и ужасно это было».

А Моррисси сказал вот что: «Я лично думаю, что в Робби Уильямсе все — фантастика… кроме голоса и песен. Все на месте, все при нем, на фото отлично получается, он в меру забавный, нестеснительный, свою работу не ценит сверх всякой меры. Я всем этим восхищаюсь».

«Кроме, — хохочет Роб, — голоса и песен».

* * *

Спина его все хуже и хуже. В эту субботу у него запланировано выступление в финале Let It Shine («Да будет свет») — реалити-шоу, на котором ищут группу для будущего мюзикла про Take That. Роб там еще должен поработать в качестве судьи и исполнить «The Flood» вместе с нынешними членами группы Take That. Вот это вот судейство — самое первое, о чем он сейчас беспокоится. Потому что уверен, что час в кресле не высидит. И даже если он справится с чисто физической проблемой, я думаю, что он также беспокоится о том, что это его выбьет. Он считает, что если уж он — судья, то должен быть отличным судьей, и чтоб всем это было понятно. «Я в том смысле, — уточняет он, вспоминая последнее свое появление на шоу Грэма Нортона, — что меня опускали, когда я был в хорошей форме».

Майкл начинает обзвон, но Роб, который прекрасно помнит, что история Take That полосатая, как зебра, настаивает, чтоб Майк прояснил одну вещь. «Я не могу подвести их, — говорит Роб с нажимом, — даже если меня туда привезут в инвалидном кресле, я должен буду это сделать… И я сделаю. Убеди их. Поручишься?»

Клич возвращается — Питер Кей согласился замещать его в роли судьи. Пока Роб способен выступать — все будет нормально.

* * *

В день съемок Роб сидит в гримерке. Его красят. «Знаешь, когда я записываю всякое, чтоб не забыть, перед тем как уснуть?» — спрашивает он. Он находит одну запись, вроде бы со вчерашнего вечера.

Ты не настоящий Базз-Светик (персонаж франшизы «История игрушек» — Прим. пер.).

Он не помнит, что когда-либо думал по-другому.