Robbie Williams: Откровение

«Я просто проигрывал то, что делал когда-то», — объясняет Роб по возвращении в гримерку. Позже добавит, что внутри все еще беспокоился: «Я чувствовал, что все меня покинуло: язык, двоичный код проецирования харизмы ушел. Как Супермен, который пришел на ужин, отказавшись от своих суперспособностей, влюбился в Луис Лейн, а на стоянке грузовиков какой-то парень ударил его, и у него кровь потекла впервые в жизни. Я, конечно, не хочу сказать, что я супермен, но…»

После того, когда на него прольется ливень критики и осуждения, люди скажут: вот-де, до выступления небось носился за сценой как полоумный. Ничего более далекого от правды и придумать нельзя. После репетиции он немного побеседовал с Саймоном Кауэллом, потом сидел в гримерке, обсуждая, как дальше ремонтировать дом, потом поел суси и обсудил варианты костюма для шоу. Телевизор в гримерке показывал TV Blurp Герри Хиллса. Он бреется — с легким порезом — садится, без рубашки, звонить по телефону приглашать гостей к себе домой завтра вечером на вечер квизов, потом напевает «Moon River», потом ходит-бродит, пьет кофе, курит, одним глазком посматривая шоу Family Fortunes (аналог российского шоу «Сто к одному» на Втором канале. — Прим. пер.). Потом выходит в коридор и разговаривает с конкурсантами «X Factor». Говорит юным близняшкам Джудуорд не читать о себе всякие гадости в газетах. «Я верил всему, что они обо мне говорили, — делится он. — И это мне затрахало весь мозг». Затем конкурсанты выстраиваются в очередь, чтоб взять у него автограф и сфотографироваться. Вернувшись в гримерку, он меняет носки. Обстановка спокойная, дружелюбная. Его настроение и поведение бесконечно далеко от того, что потом нафантазируют люди. Когда он уже готовится выйти на сцену, Айда целует его в щеку — грим тут же подправляют — а отец говорит «Давай, молодежь, покажи им».

Вне площадки шоу «X Factor», когда он уже готовится войти туда, к нему подходит отец одного из конкурсантов, молодого певца по имени Олли Мерс, и говорит: «Слова не забудь!» Простая дружеская фраза, но она нервирует Роба, и в голове его теперь бесконечно звучит «слова забуду, забуду слова, забуду же». Он стоит за экраном, его выход анонсируют, звучит интро к песне, нечто, похожее на гимн — эта часть звучи как грегорианский хорал, но на самом деле абракадабра, напетая Робом в студии — экран должен раскрыться и Роб должен выйти на сцену. Так, как на репетициях делали. Так что он ждет, про себя напевая тему из фильма «Роки» — для уверенности в себе. И ждет. Уже идет грязная басовая линия песни, публика орет… а экран все не раскрывается.

Роб наконец сам раздвигает его — руками. После этого вся его уверенность улетучивается. Он выбрасывает из головы весь план выступления. «У меня были запланированы все позы и все, чего не делать, — объясняет он, — и это все в помойку».

И он начинает выступление, то самое, которое Гай Чемберс назвал «странным». В каком-то смысле даже если бы у Гая хватило мозгов не произносить этих слов, они тут в общем довольно точно подходят. Не то чтобы Роб ужасно пел или все остальное полный кошмар. Нет. Просто номер как-то не так продуман и просто не подходит для этого мероприятия. Возможно, из-за того, что Роб перенервничал, он начинает как бы сверхкомпенсировать, раздувая каждую деталь выступления. В результате номер больше похож на запыхавшийся бис на стадионном концерте, чем на презентацию новейшего сингла в телевизионной студии. Роб целых девять раз прерывает слова песни обращениями к аудитории: «Как дела?.. Как я рад, как рад… Давайте послушаем!.. Вечер!.. Ты круто выглядишь сегодня вечером!.. Йееее!.. Вау!.. Все покажитесь!.. Рад вернуться!» И хотя на каждое это обращение публика радостно реагирует, будучи явно в одном с ним потоке, по телевизору это выглядит как-то неуютно-фальшиво.

После выступления Роб дает интервью Дермоту О’Лири, и тут он выглядит еще более экзальтированным: «О да, мне дико понравилось! Дико! Публика — классная, супер, фантастика просто! Спасибо вам… это просто очень круто! Мне дико понравилось! Дико! Спасибо вам гигантское, громадное спасибо! Сделано!» Благодарность, конечно, совершенно искренняя, это видно, но какая-то тоже раздутая — суперэго Уильямса-маньяка, которое и поляризует отношение людей к нему. И, как всегда бывает, когда он накручен, у него слишком уж живая мимика — глаза прям как будто из орбит выскочат. Понятно, почему не в первый и не в последний раз люди такое объяснят всякими греховными вещами, и что никогда они не поверят, насколько спокойным и уверенным был он до выхода на сцену. И хотя он все еще на взводе, как будто нужно допеть еще несколько песен, чтобы выбросить всю энергию, вскоре он успокаивается.

«Мне было правда круто», говорит он.

Еще никакого предчувствия того, как его появление будет воспринято. Когда он возвращается домой — у студии сбили папарацци, что запустит очередной вал негативной прессы — он пишет в блог на своем сайте про свой день и его триумфальный пик.