Робеспьер

27 июля... Несмотря на постоянные намеки на грозившие ему кинжалы, на веру в Провидение, Робеспьер вряд ли видел в этой дате что-либо мистическое. Но именно 27 июля вознесло его на головокружительную высоту, и оно же низвергло в бездну. Ровно год он практически единолично возглавлял вздыбленную революцией страну, и все, что в ней происходило, связывалось с его именем. Хотел он того или нет. Однако именно за этот год корабль Республики, по словам М. Галло, наконец миновал мыс бурь, и Робеспьер был среди тех, кто стоял у его руля. Но, как заметил Барер, для корабля революции путь в гавань лежит только по кровавым волнам бушующего моря... «Я горячо желаю снять с себя бремя управления, которое в течение пяти лет лежит на моих плечах; я откровенно скажу, что это бремя выше человеческих сил», — говорил Робеспьер вскоре после своего избрания в Комитет общественного спасения. Хотя на деле он никогда ничем не управлял официально, разве только избирался председателем Конвента или Якобинского клуба, но это были временные, сменные должности. Он сам создал свой авторитет, и сам, до последнего, поддерживал его. Он настолько сросся с революцией, что, когда его не стало, революция закончилась.

Постоянный состав Комитета общественного спасения определился к началу осени 1793 года: Робеспьер, Сен- Жюст, Кутон, Жанбон Сент-Андре, Барер, Робер Ленде, Приер (из Марны), Приер (из Кот-д’Ор), Карно, Бийо-Варенн , Колло д’Эрбуа, Эро де Сешель — всего 12 человек. Они составили правительство, вошедшее в Историю под названием Великого Комитета общественного спасения, обеспечившего изгнание интервентов за пределы Франции и победу Республики. Полномочия комитета постоянно расширялись, заседания проходили при закрытых дверях, в любое время суток, протоколы не велись. Первостепенной задачей комитета являлся надзор за применением законов революционного времени; он имел право принимать чрезвычайные меры в области как военной, так и дипломатической, арестовывать подозрительных лиц и направлять деятельность министров; в его ведение Конвент предоставил 50 миллионов ливров, но вскоре сумма была увеличена. Изначально предполагалось каждый месяц менять трех членов комитета, однако Конвент, чувствуя всю серьезность ситуации, не позволял нарушать единство правительства, пока Республика находилась в опасности, и в течение года сохранял у власти одних и тех же граждан, переизбирая их каждый месяц. «Облеченные великой миссией и строгой ответственностью, эти граждане, несмотря на возникшую между ними личную антипатию, упорно работали бок о бок, не вынося за стены комитета никаких разногласий вплоть до того дня, когда один человек, побуждаемый честолюбием, нарушил принятые правила к великому ущербу для Республики, и на свет явились долго и тщательно скрываемые противоречия», — писал Карно. Надо ли пояснять, что речь шла о Робеспьере.

28 августа по представлению Комитета общественного спасения Конвент объявил всеобщую мобилизацию всей нации. Все французы «до тех пор, пока враги не будут изгнаны за пределы территории республики, должны находиться в постоянной готовности к службе в армии. Молодые люди должны отправиться воевать, женатые будут изготовлять оружие и перевозить продовольствие, женщины будут шить палатки и одежду и служить в госпиталях, дети будут щипать корпию, старики будут в общественных местах возбуждать мужество воинов, ненависть к королям и взывать к единству Республики». Декрет отвечал требованиям санкюлотов, революционного плебса, с которым все больше приходилось считаться. Хотя Робеспьер был уверен, что «благородная идея всенародного ополчения... бесполезна», ясный, словно лубочная картинка, декрет сыграл свою роль, побудив граждан вносить свою лепту в реорганизацию армии. Осуществив принцип амальгамы, новобранцев соединили с солдатами старой армии, а офицерские должности сделали выборными, и они стали доступны для действительно способных и отважных людей. Неуклонно наращивалось производство пушек и ружей, на нужды армии снимали колокола, наладили производство пороха. К концу 1793 года интервентам уже противостояли 14 хорошо вооруженных армий, во главе которых стояли талантливые генералы Революции: Гош двадцати пяти лет, Журдан тридцати одного года, Марсо двадцати семи лет, Мюрат двадцати четырех...