Робинзон из-под моста

Немного поразмыслив, я все же решился на поездку. Не увижу Татьяну, хоть другой город повидаю. Перед днем отъезда, под утро, я снес все ценное из дома в потайное место в овраг. Насыпал Константину большую чашку корма и напутствовал его вести себя в мое отсутствие скромнее, потому что лечить его было некому.

Дорога до другого города заняла на такси шесть часов. Половину пути я проспал, но по мере приближения стал чувствовать волнение. Мысли роями летали в голове. То мне хотелось быстрее доехать, то вернуться домой, к спокойствию и определенности. Склонность к аферам не являлось чертой моего характера. Мне нравилось чтобы все было ясно и прозрачно, как белый день. Но так сюрпризы не получись.

В город заехали за два часа до окончания рабочей смены Татьяны. Она работала помощником юриста в конторе, занимающейся строительством. Какую-то долю в ней имел ее отец, который и устроил дочь под свой присмотр. Возле трехэтажного офисного здания стояло много дорогих машин, среди которых я чувствовал себя бедным Робинзоном на плоту из пальмовых бревен. Неловкость удалось перебороть мыслями, что я не свататься приехал к Татьяне, а всего лишь незабываемо провести время.

Ровно в шесть вечера, как по команде, из здания потянулся поток работников: менеджеры, управляющие и прочий «планктон». Они рассаживались по машинам и разъезжались в разные стороны. Татьяны все не было. Хотелось верить, что она заработалась. Как найти её в городе, если она не была на работе, я не знал. Домашнего адреса у меня не было, на связь Татьяна не выходила.

Была уже половина седьмого. Поток работников иссяк. На стоянке осталось три автомобиля. Я решил ждать до тех пор, пока не останется ни одного автомобиля. В душе я начал ругать себя за легкомысленность. Надежды придавал поступок Татьяны, когда она приехала на новый год. В тот раз она была в гораздо худшем положении, чем я сейчас. Если бы меня не оказалось дома, ей пришлось бы топать ночью в город несколько километров.

В последнюю машину сел полный очкарик. Он бросил на меня взгляд, чем спровоцировал задать ему вопрос.

- Извините, а вы не из «Стройконтракта»?

Мужчина подозрительно посмотрел на меня через опущенное стекло.

- Допустим. – Его предположение звучало утвердительно.

- Мне нужна Татьяна, помощник юриста, она работает у вас. Вы знаете ее?

- Допустим. А ты ей кто? – Спросил он прямо.

- Знакомый. Очень хорошо ее знаю, но я не из вашего города, хотел сюрприз устроить.

Пухлик посмотрел на меня, как полицейский на наркодилера, по виду которого пытался понять, куда тот запрятал дозу на этот раз.

- Один уже приезжал два дня назад с сюрпризом. – Ответил мужчина.

- В смысле? – Не понял я.

- Тоже дождался ее с работы, а потом…

Сразу стало понятно, о ком шла речь.

- … порезал всю. – Договорил очкарик.

- Виктор? – Догадался я.

- Я не знаю, как его зовут. Вон, видишь, бордюр испачканный, это в ее крови. Она лежала там до приезда скорой.

- Она жива? – у меня мир закружился перед глазами. Почему я так долго собирался? Все могло бы случиться иначе.

- Говорят, очень плоха. Но это бабы сплетничают. Шеф, отец ее, второй день в больнице живет. Большая потеря крови.

Я невольно впал в прострацию и собрался куда-то идти. Голос пухлика привел меня в чувство.

- Слышь, парень, я как раз мимо больницы поеду, где она лежит, могу подбросить.

- Ага, хорошо, давайте. – Я сел в машину.

Меня колотило, когда я зашел в приемное отделение. Мне было страшно все: узнать, что Татьяны уже нет, увидеть ее родителей, убитых горем, понять, что моя сказка тоже закончилась. Мои глаза выражали все, что я не мог произнести.

- Ттттатьяна к вам поступала… – женщина в приемном отделении сразу поняла о ком речь.

- Ножевые ранения?

Я согласно замотал головой. Думаю, мои испуганные глаза были по пятаку.

- В реанимации она. В себя почти не приходит.

- К ней пускают? – Спросил я сквозь зубы, стиснутые сведенными скулами.

- Только близких. Вы кто ей?

Я проклял свой синдром правдолюба. Не будь его, я бы запросто представился братом.

- Знакомый, из другого города.

- Нет, не пущу. Случай криминальный, кроме близких родственников нельзя никого пускать.

В этот момент в коридоре показалась хорошо одетая женщина, на которой не было лица. Ее внешность и движения выдавали в ней великую скорбь. Она рассеянно смотрела потухшим взглядом, прикрытых припухшими веками глаз. Женщина нечаянно задевала людей, будто никого не видела.

- Эй, парень! – Меня окликнула врач из окошка приемного отделения. – Это ее мать. Если она разрешит тебе пройти с собой, то можно.

Это был шанс. Я был до ужаса стеснительным и асоциальным, и мне было невероятно трудно подойти к незнакомому человеку, да еще во время такого несчастья. Только осознание того, что Татьяна тоже стала частью меня, и я имею право увидеть ее, хотя бы в последнюю минуту жизни, подвигло меня набраться смелости, подойти к женщине и представиться.

- Здрасьте, я Толик.

Женщина подняла на меня печальные и усталые глаза. Она посмотрела сквозь меня.

- Какой Толик? – Бесцветным голосом спросила она.