Робинзонки

— Ну, ну... — неловко привлекла его к себе Айли и похлопала по спине. — Все хорошо... Я здесь... И мы разберемся со всем. Непременно. Завтра. Или как получится. ТЫ разберешься, даже, если угодно — разве не ты знаменитый босс компании «Томас и Кук», перед коим дрожат конкуренты?.. Просто сейчас... тебе бы поспать. Идем. Я почитаю тебе на ночь. Хочешь? Томик... он был где-то здесь в песке... Тебе понравится. Мне самой интересно, чем же дело кончится... Человек не может предвидеть всего, как бы ни старался, а вот выпутываться из тысячи вещей горазд, и ты точно это умеешь. Ну... и я тоже, если что.

— " -

15. О чем пострадать ночью, иди-топись-море-рядом и обычное человеческое дело

-15-

„– Видите ли вы в зале суда какую–нибудь женщину, чья фигура и внешний облик напоминают вам вашу пассажирку? - спросил Гамильтон Бергер пилота.
– Да, сэр.
– Где она?
– Если господин Бергер велел вам показать на нее пальцем, то не смущайтесь, показывайте, – вставила Мерри.– Он не велел мне на нее показать, – ответил свидетель, – он лишь велел мне сказать: «Это обвиняемая».
Взрыв смеха в зале.”

Айли оторвала глаза от страницы и заморгала; уже с трудом различались буквы. Грудь Кука ровно вздымалась. Великий и непобедимый шеф уснул.

Ну, великий и непобедимый — понятия относительные, разумеется, особенно после его мокрых щек сегодня... Странно — хотя Айли считала слезопускательство совершенно а-мужской чертой... но — тем не менее — слезы Кука ничего не изменили. Он по-прежнему оставался особенным, тем, о ком нельзя и невозможно было забывать. О романтике речь не шла, конечно же, а вот о дружбе... которая война... и сомнений не было. Достойный противник — вот, как это называется. И это самое верное определение.

"Только в воскресенье все это закончится", - записала бы она сейчас в дневнике, что покоится в саквояже по ту сторону мыса.

Они снова встанут по разные стороны служебной субординации, и... волшебство "Робинзонок" исчезнет. Не будет она читать ему детектив на сон грядущий, когда мир валится под ноги и не поплывет в лодке на край рассвета, а он не станет ее провожать в ночной лес и делиться курткой...

Там, на материке... он будет будущим для кого угодно, кроме нее — Айли Ника. Для Айли Ника он станет прошлым. Прошлым родом отсюда.

Отчего-то эта мысль щипала в носу и сердце.

А она, конечно, будет улыбаться и делать вид, что так быть и должно. Погребет его внутри в братской могиле всех, кто был миром однажды, да взорвался разноцветным конфетти. Ведь смерть — это так обычно и банально. И куда там войне тягаться с жизнью в жестокости. Каждый носит в сердце бессчетное количество могил, и это ли не бремя.

И этот страшный взрыв только напомнил о том, насколько разными жизнями они живут.

Айли захлопнула книгу и спустилась на берег.

Перелив волн в волшебстве лунного света и звезды, сыплющиеся за горизонт — вот и все, что здесь можно было увидеть. Невнятный шепот океана, срывающийся на пену, ветер, шелестящий песчинками — вот и все, что здесь можно было услышать.

Вроде бы, это и правильно... Что все, что есть сейчас, однажды станет прошлым и единственное, что на вечно — только мы сами... Но порой в придачу больно до воя.

Айли взрыла мокрый песок пальцами правой ноги, подбросила к луне, и вместе со всплеском тихо простонала. Зачем оно в жизни так. Если что... или кто... попадает в сердце... обязательно потом придется вырвать. Чтобы выжить, чтобы удержаться, чтобы не умереть от отравления или тоски. Ведь умереть по такому поводу — жалко. Страдать до самой смерти — тоже не достижение.

Даже девчонки — они только для "сейчас", для "теперь". Да, за них без вопросов в огонь и в воду, но кто знает, чем они станут через полгода? Может, только именем, от звука которого в желудке будет холодно, а в легких — горько?..

Что у нас есть, кроме настоящего, в котором мы тоже бродим неприкаянно..?

Айли подняла сухие глаза к бархатному небу. И эти звезды... вот они — здесь, бери, пока они твои, ведь неизвестно, придут ли они завтра, а те, что ты сорвал сегодня — не рассыпятся ли пылью. А ты даже не успел разглядеть их блеск ночью, потому что постеснялся протянуть руку и... взять то, что тебе не причитается.

Бери, бери горстями, с благодарностью, улыбайся и будь счастлив. Не плачь, когда они тают в тумане — они изначально не принадлежали тебе. Но делай вид.., что владеешь миром и тебе не жалко. Иначе никак.

- Грустная философия, не так ли? - испуганно прошептала Айли невозмутимому прибою. - Вот и пойми, жива я посмертно или умерла заживо. Проклятый Кук. Если бы не он, я браво смеялась бы и дальше. А теперь... как?