Робинзоны космоса. Бегство Земли

И высосет жизнь из тебя, хуба-буба…
И потерял ли ты голову иль начеку,
Ничто уж тебя не спасет – слишком поздно!
Если на сердце вдруг стало тревожно…

Я чувствовал, что лечу в бесконечно глубокую дыру. Собокол медленно осел на пол, согнувшись пополам, за ним рухнули Реум и Тулл. Рения мягко упала у моих ног. Сам я все еще находился в сознании, но перед глазами уже стояла пелена, в ушах звенело. Последним усилием воли я нажал кнопку старта, а в следующий миг задействовал фульгуратор. Ослепительная вспышка в миллиарды вольт на миг озарила гигантское обезьяноподобное чудовище, которое грузно повалилось на песок, а затем и вовсе исчезло в огненном вихре. Космолет с ходу врезался в зеленый купол леса, я ощутил удар и потерял сознание.

Очнулся я на своей кушетке в «Слик эффреи», вокруг меня хлопотали три врача. Я чувствовал себя безмерно слабым и как только узнал, что Рения вне опасности, тут же погрузился в глубокий сон.

Спустя двое суток Кель, которому я поручил командовать лагерем, рассказал мне, что́ произошло. Сначала его внимание привлекла вспышка фульгуратора, затем он увидел наш унесшийся ввысь космолет, отследил его с помощью радара, последовал за нами и, когда мы уже достигли высоты в сто километров, сумел-таки установить телеконтроль над нашим управлением. Всех нас нашли в бессознательном состоянии, но если меня и Рению удалось вернуть к жизни, то все попытки реанимировать трех венериан оказались тщетными. Они скончались от мгновенной анемии, остановить которую наши врачи не смогли. Думаю, сам я выжил лишь потому, что был землянином, но вот как спаслась венерианка Рения, не смог толком объяснить ни один биолог.

Как бы то ни было, я наконец увидел гери-кубу и, если бы это зависело только от меня, оставил бы весь их дьявольский род подыхать от холода, когда Венера удалится от Солнца.

Впрочем, мое внимание отвлекло новое загадочное открытие. Я быстро шел на поправку и чувствовал себя уже вполне сносно, когда Кель сообщил мне, что в котловане одной из релейных станций экскаватор наткнулся на «нечто, похожее на бетон». Оставив в лагере Рению, еще слишком слабую, я немедленно отправился на стройку и спустился в котлован.

По образованию я не геолог, но один мой друг, безвременно погибший в результате несчастного случая – которые хоть и редко, но все же случались и в наше время, – часто брал меня с собой в геологические экспедиции, так что я неплохо разбирался в петрографии. Материя, на которую наткнулся ковш экскаватора, была явно искусственного происхождения. Я приказал расширить и углубить раскоп. Спустя пару часов нашим взорам предстал бетонный купол – действительно низкий купол с круглыми, помутневшими от времени иллюминаторами! У его основания мы обнаружили запертую дверь шлюзовой камеры. Нам удалось ее вскрыть, не причинив конструкции особого вреда, и мы с Келем, надев респираторы, вошли внутрь.

Я быстро осознал все значение этой находки. На Венере никогда не было автохтонной жизни, и, поскольку купол напоминал некоторые купола, обнаруженные на Марсе, напрашивался вывод, что обе планеты посетили одни и те же пришельцы. Но что за пришельцы? Предположение о существах неведомой расы выглядело малоправдоподобным. Нет, здесь, как и на Красной планете, побывали земляне, жившие на герметичной станции, окруженной непригодной для дыхания атмосферой. И так же, как и на Марсе, эта первая колония погибла, когда рухнула породившая ее цивилизация.

Купол был небольшим и, возможно, представлял собой обычный аванпост. В нем сохранились следы борьбы. Металлическая мебель, выполненная в том же стиле, что и мебель позднейших поселенцев на Марсе, была вся искорежена и даже оплавлена. Внезапно мне показалось, что я стал жертвой какой-то галлюцинации: за толстой стеклянной дверью, на диване, лежало превосходно сохранившееся тело молодой женщины или девушки. Глаза ее были закрыты, на губах играла легкая улыбка, длинные белокурые волосы свешивались до пола. В руке она сжимала маленький зеленый флакон.

Мы просто смотрели, не в силах вымолвить ни слова. Я жестом запретил Келю разбивать стекло: это тело сохранилось лишь чудом, и малейшая вибрация могла разрушить его навсегда.

И действительно, когда позднее ученые проникли в это помещение, анализ показал, что оно было заполнено инертными газами. На столе они нашли полуистлевшую записку, позволившую пролить свет на загадку. Записка была написана на языке, напоминавшем свенский – древний язык эпохи, предшествовавшей объединению. Молодая женщина, которую звали Хильда Свенсон, по какой-то, так и не выясненной причине считалась крупной политической фигурой.

Она предпочла покончить с собой, нежели попасть в руки врагов. Ее приверженцы, подоспевшие слишком поздно, превратили купол в погребальную камеру. Затем они вернулись на Землю, где бушевала война за обладание все еще свободными ото льдов территориями «Европы».