Робинзоны Вселенной

Но теперь они уже успели познакомится. Сон превратился в реальность, а Земля, наоборот, приобрела характер сна. Страх оставался, но он стал значительно меньше. К нему добавились растущая уверенность в своих силах, уверенность в своих друзьях и мягкое, спокойное волшебство моря, и земли, и неба…

Барбара на Земле очень любила читать детективы. В ее сундуке оказалось около пятидесяти романов — большинство из них она уже читала, «еще в той жизни» — ее самых любимых авторов. Теперь она перечитывала их снова и снова. И не только она одна. Странные истории об удивительном мире больших городов, магазинов, театров, ресторанов, квартир, загородных вилл и невероятных людей.

Ни сюжет, ни люди не имели теперь никакого значения. Теперь их куда больше интересовала обстановка, на фоне которой разворачивались действия. К сожалению, в этих романах авторы уделяли не слишком много внимания этим деталям. Тут на выручку нашим героям приходило воображение. Если, например, в романе упоминался ресторан в Сохо, то каждый из них по–своему старался как можно ярче представить себе, что и как там происходило: они выдумывали оформление ресторана, мебель, меню, как звали метрдотеля, и даже личную жизнь владельца.

В конце концов это превратилось в игру. Полушутливую, полусерьезную. Помешанный на автомобилях Том объявлял, какими машинами пользовались герои. Барбара описывала их одежду, Мэри — вкусы, Авери — их жизнь и действия за пределами ограниченных романом рамок.

Они называли это Игра в Дознание. Но это было нечто большее, нежели просто игра. Они создали способ превращения вымысла во временную реальность…

Так шло время, и понемногу они начали привыкать к своему новому образу жизни. Шло время, и один за другим они открывали для себя, что:

— Отчаяние уступает место радости…

— Сожаления о прошлом растворяются в удовлетворении от достигнутого.

— И одиночество исчезает, как утренний туман…

16

Однажды утром, когда Том и Авери отправились на охоту (в общем–то, без особой на то необходимости — в лагере был приличный запас мяса), Том заговорил о, судя по всему, давно волновавшей его проблеме. Устроив себе перекур, они сидели на поваленном дереве. Авери вырезал узор на рукоятке своего любимого томагавка.

— Я надеюсь, старина, — начал Том, — что мы знаем друг друга уже достаточно хорошо. Надеюсь, ты не обидишься на мои слова.

Авери насторожился. В последнее время Том обращался к нему «старина», только если очень сильно нервничал.

— Мы достаточно хорошо знаем друг друга, — ответил он, чтобы не ходить — вокруг да около. — Что у тебя за вопрос?

— Импотенция, — быстро сказал Том.

— Прошу прощения?

— Я говорю, импотенция… с Мэри.

— Извини. Не сразу понял.

«Вот, дамы и господа, — думал Авери, — перед вами сад Эдема… неврозов, однако, здесь больше, чем яблок…»

Молчание Авери сбило Тома с толку. Он ожидал чего–то другого.

— Еще один вопрос, — с отчаянием в голосе продолжал Том. — Связанный с предыдущим… по крайней мере, мне кажется, что связанный. Как у вас с Барбарой?..

— Может, и впрямь связанный, — согласился Авери. — Но боюсь, я вынужден тебя разочаровать… Мы не… Мы не любили друг друга… во всяком случае, не в том смысле.

— Почему нет? — удивился Том. — Разве она тебе не нравится?..

— Она мне очень нравится, — оборвал его Авери. — Может, в этом все и дело… Знаешь, ты среди нас не единственный псих.

— Значит, вы не занимались любовью? — ошеломленно пробормотал Том.

Эта информация, похоже, его совершенно ошарашила. Такого он явно не ожидал.

— Мы не занимались любовью, — пояснил Авери, — не потому, что я не могу и не потому, что я не хочу, а из–за моей дурацкой проблемы верности. У меня когда–то была девушка. Ее звали Кристина. Она умерла много лет назад… но у меня выработалась дурная привычка не давать ей умереть… если ты понимаешь, что я хочу сказать.

— Когда–нибудь тебе придется с этим что–то делать, — заметил Том. Иначе ты просто–напросто свихнешься… В любом случае, что вы делаете со старым добрым дьяволом по имени секс?

— Перед сном я целую Барбару в щечку, — зло ответил Авери, — и отправляюсь спать, думая о Кристине… и если повезет, то, когда я просыпаюсь, проблема решена… до следующего вечера. Я ответил на твой вопрос?

Том пожал плечами.

— Бедная Барбара.

— Действительно, бедная Барбара. Но начинали мы с импотенции. Твоей импотенции.

— Давай оставим эту тему, старина, — предложил Том. — Я не думал, что ты примешь все так близко к сердцу.

Усилием воли Авери заставил себя успокоиться. Он понимал, что ведет себя неразумно и жестоко. Ему хотелось попросить у Тома прощения.

— Извини, Том. Большой от меня толк… Что вызывает твою импотенцию, как тебе кажется?

— По–моему, нежность, — сказал Том с каким–то странным выражением лица. — Нежность и вся эта порнография.

Впервые за долгое–долгое время Том упомянул о своей порнографической коллекции.

— Пока мне ничего непонятно, — Авери положил руку Тому на плечо. Если можешь, объясни подробнее…

— Вся беда в том, — со вздохом сказал Том, — что, по–моему, я люблю Мэри.

— Поздравляю! Тогда нет проблем.