«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории

Никто, кроме Клея, не знал, что он давно уже планировал убить Вандермана. В том-то и беда: Клей не мог понять, почему у него так пусто на душе.

Экран мигнул и погас. Техник усмехнулся:

– Ну и ну! В четыре года его закрыли в темной кладовке. Интересно, что сказали бы древние психологи. Или как их там – знахари? Шаманы? Те, кто интерпретировал сновидения.

– Ты все перепутал. Это…

– Астрологи! Нет, не они. Те, о которых я говорю, специализировались на символизме. Крутили молельные барабаны и приговаривали: «Роза это роза это роза это роза»[45], так? Чтобы высвободить бессознательное?

– В старомодных методах психиатрии ты совершенный дилетант. Причем типичный.

– Однако в этом что-то есть. Взять, к примеру, хинин и наперстянку: племена Амазонии пользовались ими задолго до того, как эти растения стали известны науке. Но глаз тритона? Лягушачья лапка? Зачем? Чтобы произвести впечатление на пациентов?

– Нет, чтобы убедить самих себя, – объяснил социолог. – В те времена исследования психических отклонений привлекали потенциальных психов – с их атрибутикой, лишенной всякого смысла. Занимаясь лечением пациентов, эти горе-врачеватели пытались выправить собственную психику. Но современная психология – наука, а не религиозный культ. Теперь мы умеем делать поправку на индивидуальные психотические отклонения самого психиатра – то есть возрастают шансы найти, как говорится, истинный север. Ладно, давай-ка за работу. Попробуй ультрафиолет. Хотя стоп, Клея уже выпускают. Ну ее к черту, эту кладовку. Мы и без того далеко забрались. Даже если в трехмесячном возрасте он испугался грозы, эту информацию можно скинуть в папку «Гештальт». И забыть о ней. Пойдем-ка по временно́й шкале. Покажи мне… так… покажи мне инциденты с тремя людьми. Вот их имена: Вандерман, миссис Вандерман, Жозефина Уэллс. И места действия: рабочий кабинет, квартира Вандермана, жилище Клея…

– Понял. Минутку…

– Позже перепроверим все на предмет отягчающих. Сейчас проведем поверхностный осмотр. Сперва вердикт, потом доказательства, – усмехнулся социолог. – Всего-то и надо, что обнаружить мотив…

– Как тебе вот это?

Сэм Клей разговаривал с девушкой. Фоном служила квартира категории Б-2.

– Извини, Сэм. Просто… ну, так бывает.

– Ага. Как вижу, у этого Вандермана есть что-то, чего нет у меня.

– Я люблю его.

– Смешно. Все это время я считал, что ты любишь не его, а меня.

– Я тоже так считала… поначалу.

– Ладно, проехали. Нет, Беа, я не сержусь. Даже пожелаю тебе счастья. Но ты, наверное, в точности знала, что я отреагирую именно так, а не иначе.

– Прости…

– Кстати говоря, я всегда шел у тебя на поводу. Всегда.

Но про себя (и это не отобразилось на экране) он сказал: «Шел на поводу? Потому что мне того хотелось. Гораздо проще, когда решения принимает кто-то другой. Да, она прирожденный лидер, доминирующая особь; я же не ведущий, а ведомый. Поэтому все и случилось. Снова.

Как всегда. С самого старта у меня гири на ногах. Я всегда считал, что обязан ходить по струнке, дабы не накликать беды. Вандерман… Заносчивый наглец. Кого-то он мне напоминает. Меня закрыли в темноте, я не мог дышать. Забыл. Кого же… Отца? Нет, не помню. И так всю жизнь. Он всегда держал меня под присмотром; я думал, что в один прекрасный день стану делать что хочу, – но этот день так и не наступил. Теперь же слишком поздно. Отца давно уже нет.

Он всегда был уверен, что я подчинюсь. Восстань я против него хоть однажды…

Кто-нибудь из раза в раз толкает меня в кладовку и запирает дверь, не дает мне проявить способности, доказать свою компетентность – себе, отцу, Беа, всему миру. Вот бы… Вот бы запереть Вандермана во тьме. Например, в гробу. То-то он удивится. Приятная мысль. Неплохо бы прикончить этого Эндрю Вандермана».

– Вот, зарождается наш мотив, – сказал социолог. – С другой стороны, многих бросают мужья или жены. И далеко не все брошенные становятся убийцами. Поехали дальше.

– По-моему, Беа заинтересовала Клея, потому что он хотел, чтобы им командовали, – заметил техник. – Он сдался.

– Это защитная инертность.

Бобины замедлили вращение, и на широкоформатном экране возникла новая сцена: бар «Парадиз».

В баре «Парадиз», куда ни сядь, квалифицированный робот-анализатор немедленно изучит цвет и строение твоего лица, после чего включит лампы самых правильных оттенков и нужного накала, чтобы выставить тебя в наилучшем свете. В этом заведении принято заключать сделки, ибо мошенник походил здесь на честного человека. Еще этот бар пользуется популярностью у женщин и вышедших в тираж актеров кино и телевидения.