Роботы божьи

Лежащий в кровати Егор, накрытый простыней по подбородок, слушал рассказ детектива о событиях, которые он по уважительной причине пропустил. Его глаза были закрыты, он не мог выносить свет. Даже тусклый ночник казался ему нестерпимо ярким. Лицо Егора было залито медицинским термопластиком, применяемым в пластической хирургии для заживления ран и швов. Он не мог потрогать его, врачи оставили отверстия лишь для глаз, ноздрей и рта. Глядя на застывшую пластмассовую маску, детектив с нервным смешком сообщил, что со стороны Егор выглядит как андроид позапрошлого поколения. Впечатление усугублялось связками проводов, идущих из-под простыни к аппарату нейромышечной электростимуляции.

Смолин говорил своим собственным, резким и хриплым голосом, оказавшимся неожиданно сильным для современного человека, которому редко приходится пользоваться голосовыми связками. У нормальных людей голоса всегда сиплые и немощные, как у стариков. Егор подумал, что детективу, должно быть, приходися часто общаться с инвалидами или отморозками.

Смолин рассказал, как взбесившаяся из-за лозунга на футболке Чен Мей растерзала ему лицо. Он пытался успокоить Егора, сообщив, что пластическая операция по изменению внешности все равно была неизбежна. Такое условие поставила президент, согласившись поддержать авантюру с оживлением казненного. Смолин извинился за то, что не рассказал о своем плане до казни.

Егор узнал, что провел в коме четыре месяца. Его реанимация из-за введенного китаянкой нейротоксина была невероятно трудной. Она отравила его ядом морского конуса, самого ядовитого моллюска на планете. Егора спасло то, что в момент ввода яда он был уже мертв, поэтому кровообращение прекратилось и важные органы не были поражены. Двое офицеров, пытавшихся оттащить обезумевшую фурию от его тела, тоже получили порцию отравы и погибли на месте. Врачи не смогли их спасти ― антидота против яда морских конусов не существует.

Отравление не прошло без последствий. Начался некроз тканей, и врачам пришлось здорово постараться, чтобы восстановить почти полностью срезанное лицо и сделать Егора вновь похожим на человека. Детектив сообщил, что операции по спасению лица и лечение поврежденных внутренних органов стоили дорого, но Егор не должен ни о чем беспокоиться. Все расходы, включая содержание тела в коме, оплачены из внебюджетного президентского фонда.

Смолин сказал, что казнь Егора вспоминали долго. Он посмертно стал человеком года по версии "Тайм". Споры в форумах не утихали несколько недель. Одни зрители считали его негодяем, своей глупой выходкой поставившим безопасность страны под угрозу. Другие доказывали, что он настоящий герой, смело плюнувший палачам в лицо. Среди вторых преобладали иностранцы, тогда как в предательстве его чаще обвиняли соотечественники: сказалась проведенная Икрамовым пропагандистская компания.

Для первого мнения все же были основания. Китай пытался воспользоваться скандалом, чтобы захватить новые российские земли. Россиян спасло вмешательство Гулла. Корпорация провела специальную пресс-конференцию, на которой было объявлено, что Гулл не поддерживает новые территориальные претензии к России, поскольку их удовлетворение нарушит баланс рынков в регионе. Китайскому руководству пришлось отступить.

Закончив свой рассказ, Смолин надолго замолчал. Он долго кряхтел и откашливался, готовясь сказать главное. Наконец, решившись, он смущенно сообщил самую неприятную новость. У Егора больше нет чипа. Его вывели из строя, пока он лежал в коме. Теперь ему предстоит получить удостоверение инвалида на новое имя и навсегда покинуть страну. Все это также было условием его спасения.

Егор отстраненно слушал, словно речь шла не о нем, а о чужом, постороннем ему человеке. Об отсутствии чипа он догадался сразу, едва пришел в сознание. Сначала обрушилась гробовая тишина, к которой он так и не смог привыкнуть в тюрьме. Потом ему стало тепло и физически комфортно, как никогда прежде. Похоже, чип забирал у организма слишком много тепла ― такого удовольствия от нахождения в собственном теле Егору не испытывал ни разу в жизни. Он заметил, что стал яснее мыслить, и, что самое удивительное, лучше видеть. В наступившей умственной тишине предметы и вещи стали казаться ему необычайно яркими. В его глазах словно навели резкость, и теперь Егор отчетливо видел мельчайшие детали окружающего, которых раньше не замечал. Покойный священник был прав: в существовании без чипа, как ни странно, есть свои преимущества. Но недостатков, разумеется, было больше. Егору предстояло привыкать к унылому пустынному миру без анимированных иконок статуса, указателей и выпадающих из воздуха объемных видеороликов и меню. Он выпал из человеческой культуры, превратившись в двуногое говорящее животное.