Роботы-мстители

— Вот этим-то он мне и дорог, — объяснила Чара. — Из нас любой придет на помощь по Закону, а среди людей таких надо искать. Звона искать не понадобилось. И он, заметь, не отступился, когда вы с Лильен стали близки. Значит, его ведет не одно чувство к ней, а нечто большее. Люди тоже обладают встроенным законом; это мне сказал Святой Аскет, — прибавила она. — У них есть инстинкт справедливости.

— Не у всех, — Фосфор накрыл Лильен полой плаща; она прижалась к нему и затихла. — У Хармона его нет. Этот никогда ни за кого не вступится — он серых подставит.

— И ты считаешь, что нам надо отказаться от войны и оставить его в покое? — спросила Чара напрямик. — Чтобы проект чувствовал себя комфортно и продолжал работать без помех?

Фосфор ответил не сразу.

Ему было неловко; ответить «да» означало рассориться с Лильен, для которой он стал надеждой, а ответить «нет» — значит, продолжить участие в безумной, хоть и прозрачно искренней авантюре Чары. Он бы хотел вывести эту семью из-под удара и войти в нее, остаться с Лильен. Фердинанд и Звездочет — не враги; когда шумиха стихнет и карантин закончится, они как-нибудь придут к согласию, кто чей. Наконец, он сможет уйти от Детей Сумерек, осточертевших ему своими мафиозными замашками. Но, видно, не судьба развязать этот узел… Лишить Чару лидерства можно, только убив ее, но дочери с ней заодно, они ему не подчинятся. Потеря за потерей их уже не страшат, а озлобляют, словно их ненависть разделена на всех, и уходящие отдают свою долю живым, и она накапливается.

И он тоже ненавидел проект. Понятие его о Хармоне было простым и ясным: это человек-хищник, хуже маньяка — хуже потому, что им руководит не извращение, а служебный долг. Для него истребление мыслящих существ — планомерная работа с ежегодными отчетами. Больше убьешь — и ты молодец, и тебя премируют.

Примерно тем же занимались и чиновники, что сокращали социальные расходы, — без стрельбы, постепенно изнуряя людей неврозами и недоеданием. Но людям можно помочь деньгами, а своим, внесенным Хармоном в списки на уничтожение, — только делом. Как ни слаба Чара с оставшимися дочерьми, она права — надо дать Хармону понять, что безнаказанным он не останется и что всегда найдется кто-нибудь, кто отомстит за всех заранее приговоренных баншеров. Люди сами учат, что маньякам надо решительно сопротивляться, чтобы уцелеть.

— Нет, надо воевать, — сказал Фосфор. — Не думай, что я против войны. Мы неплохо поработали — разбили их гнездо в Бэкъярде, налет на квартиру Хармона устроили — но сейчас нам надо сделать передышку, отлежаться в безопасном месте. Нас слишком мало для активных действий. Попробуем найти из шестой версии таких, кто выступит вместе с нами. Карантин — не глухая стена; уверен, кто-нибудь нас поддержит. Лучше всего, конечно, если б нами командовал опытный человек… И оружие раздобыть можно. Но сейчас втроем лезть на рожон…

— Вчетвером! — Косе не нравилось, что ее считают лишней. — Звон пятый! Нормальное число для боевой ячейки!..

— Наверно, вот и люди так же, — проговорила Лильен с закрытыми глазами. — Все видят, что в Городе непорядок, а собраться и исправить все — никак. Разве можно так жить, как в Поганище?..

— Это значит, мы — «активные суслики», — поспешила обратиться к новым знаниям Косичка. — Так «политичка» называет бунтарей. Мы везде суемся. Мы и до войны на месте не сидели!..

— Мы провернем еще одно дело, — пообещала Чара, — всего одно, а потом — в подполье. Ты согласен?

— По разу за каждую нашу, — вытянув руку, Лильен стала загибать пальцы. — За Дымку — Бэкъярд, за Маску — квартиру, а теперь за Гильзу. За Фанка и Чайку с Чехардой после сквитаемся, да? Фос, ты ведь с нами, правда?

— И не сомневайся. Но послушайте — на похищениях чаще всего попадаются. Я бодигард; в меня закачивали кой-какие сведения — как избежать похищения, как вести переговоры…

— Проблем не будет, — заверила Чара. — Помощница Хиллари Хармона сама сказала в интервью, где и когда ее ловить. Если она так неосмотрительна, значит, у нее нет серьезных навыков личной безопасности. Мы легко справимся с ней, а содержать ее здесь — никаких хлопот.

— Застращаем ее — и не пикнет, — поделилась мечтами Лильен. — И Хармону все нервы вымотаем. Уж мы-то точно лучше него, хотя бы тем, что от страха глупостей не наделаем.

«Как бы их нам от большого ума не наделать», — про себя возразил Фосфор, но смолчал. Спорить с Чарой было бесполезно, и ближайшее будущее Фосфора оказалось намертво сцепленным с планами поредевшей, но неугомонной семьи.