Роботы утренней зари

— Я достаточно космонит, — сказал Мандамус, — чтобы желать даже в этом случае минимального насилия.

Они вошли в большое, действительно напоминавшее пещеру, помещение. Стены и потолок тут же осветились рассеянным, неярким светом.

— Ну, вы этого хотели, доктор Мандамус? — спросил Амадейро.

Мандамус огляделся вокруг и остолбенел. Наконец он смог выговорить:

— Невероятно!

Там стоял добрый полк людей, чуть более живых, чем если бы это был и статуи, но много менее живых, чем казались бы, например, спящие.

— Они стоят, — прошептал Мандамус.

— Так они занимают меньше места.

— Но они стоят около полутора столетий. Они не могут остаться в рабочем состоянии. Их сочленения наверняка застыли, а органы разрушены.

Амадейро пожал плечами:

— Возможно. Но даже если сочленения испорчены, никаких проблем, их можно заменить. Вопрос — будет ли для этого причина.

— Причина должна быть, — сказал Мандамус.

Он оглядел всех по очереди. Все роботы смотрели чуть-чуть в разных направлениях, и казалось, будто они готовы нарушить строй.

— У каждого своя внешность, — сказал он. — Они различны по росту, сложению, и прочему.

— Да. Вас это удивляет? Мы же планировали их и последующих сделать пионерами в освоении новых планет. Именно поэтому мы хотели, чтобы они были по возможности, как люди, и мы делали их индивидуумами, как жителей Авроры. Вам это не кажется сентиментальностью?

— Отнюдь. Я рад, что они такие. Я прочел все, что мог, о двух первых гуманоидных формах, созданных Фастольфом — Дэниеле Оливо и Джандере Пэнеле. Я видел их голограммы, и они казались одинаковыми.

— Да, — нетерпеливо сказал Амадейро, — не только одинаковые, они практически были карикатурой на идеального космонита. Это уже романтизм Фастольфа. Я уверен, что он создал бы расы взаимозаменяемых гуманоидных роботов обоих полов с этаким неземным добрым взглядом, который делал бы их полностью нелюдьми. Фастольф, может, и блестящий роботехник, но человек невероятно упрямый.

Амадейро покачал головой. «Быть побитым таким невероятно упрямым человеком», подумал он и тут же отогнал эту мысль. Его побил не Фастольф, а тот проклятый землянин. Погрузившись в мысли, он не услышал вопроса Мандамуса.

— Простите, — сказал он с легким раздражением.

— Я спросил, вы сами проектировали их, доктор Амадейро?

— Нет, по странному совпадению, их проектировала дочь Фастольфа Василия. Она столь же блестящий роботехник, как и он, но гораздо умнее, и это, очевидно, одна из причин, почему они не ужились.

— Я слышал историю насчет их… — начал Мандамус.

Амадейро прервал его:

— Я тоже слышал историю, но она не имеет значения. Достаточно того, что Василия прекрасно делает свою работу, и можно не опасаться, что она станет когда-нибудь симпатизировать человеку, который хоть и является ее биологическим отцом, но навсегда останется для нее чужим и ненавистным. Она даже зовется, как вам известно, Василией Алиеной.

— Да, я знаю. У вас есть записи рисунка этих гуманоидных роботов?

— Конечно.

— Для каждого?

— Конечно.

— Я могу получить их вдвое распоряжение?

— Если для этого будет основание.

— Будет, — твердо сказал Мандамус. — Итак, поскольку они предназначены для пионерской деятельности, могу ли я считать, что у них есть экипировка для исследования планеты и работы в примитивных условиях?

— Это само собой разумеется.

— Отлично. Но могут потребоваться некоторые модификации. Как вы полагаете, Василия Фас… Алиена сможет помочь мне в этом в случае необходимости? Она явно лучше знакома с рисунком мозга.

— Бесспорно. Но я не знаю, захочет ли она помогать вам. Я знаю только, что в данный момент это физически невозможно, потому что ее нет на Авроре.

— Где же она, доктор Амадейро? — спросил Мандамус удивленно и разочарованно.

— Вы увидели эти гуманоидные формы, и я не хочу остаться в их довольно-таки мрачном окружении. Вы заставили меня ждать достаточно долго, поэтому не обижайтесь, что теперь ваша очередь потерпеть. Если у вас есть еще вопросы, задайте их в моем кабинете.

Войдя в кабинет, Амадейро продолжил разговор, сказав почти властно:

— Подождите здесь.

Он вышел. Мандамус напряженно ждал, когда вернется Амадейро и вернется ли он. Может его, Мандамуса, арестовали или просто выкинули? Может, Амадейро надоело ждать сути дела?