Робур-завоеватель

Ночь наступила темная, безлунная. Тучи делали тьму еще более глубокой. В воздухе чувствовалось все усиливающееся дуновение ветра. Несколько сильных порывов юго-западного ветра не сдвинули Альбатрос с места. Он продолжал держаться неподвижно на своем якоре при вертикально натянутом канате.

Запершись в каюте, дядюшка Прудэнт лишь изредка обменивался словами с Эвэнсом, прислушиваясь к шуму подъемных винтов, заглушавшему на корабле все другие звуки. Они с нетерпением ждали момента, когда можно будет наконец действовать.

— Пора! — сказал дядюшка Прудэнт незадолго до полуночи.

Под одной из коек в каюте стоял сундук с выдвижным ящиком. В этом сундуке дядюшка Прудэнт спрятал динамитный патрон с приложенным к нему фитилем. Таким образом, фитиль мог гореть, не выдавая себя ни запахом, ни потрескиванием.

Дядюшка Прудэнт зажег кончик фитиля и вдвинул сундук обратно под койку.

— Теперь на корму, — сказал он. — И будем там ждать!

Он вышел из каюты и был очень удивлен, не увидав на обычном месте рулевого.

Фил Эвэнс нагнулся через перила палубы.

— Альбатрос стоит там же, где и был, — проговорил он. — Очевидно, работы еще не закончены и он не мог вылететь.

Дядюшка Прудэнт жестом выразил разочарование.

— Нужно потушить фитиль, — сказал он.

— Нет! Нужно спасаться нам самим, — ответил Фил Эвэнс.

— Спасаться?

— Да! По канату, к которому привязан якорь, пользуясь наступившей темнотой. До земли всего сто пятьдесят футов, это пустяки.

— Пустяки, конечно, Фил Эвэнс. И мы были бы глупы, если бы не воспользовались таким случаем!

Они снова вошли в свою каюту и взяли все, что только могли захватить из провизии, необходимой для более или менее продолжительного пребывания на острове Чэтэм. Потом, выйдя на палубу и заперев за собой дверь, они бесшумно направились к носу корабля, поддавшись желанию разбудить Фриколина и захватить его с собой.

Темнота была беспросветная. Облака быстро двигались с юго-запада. Корабль слегка раскачивался на своем якоре, несколько отклоняя канат от вертикали, вследствие чего спуск обещал быть более трудным. Но это не могло остановить людей, без колебания решивших пожертвовать своей жизнью.

Они бесшумно ходили по палубе, останавливаясь по временам около рубок. Повсюду царила абсолютная тишина.

Дядюшка Прудэнт и его помощник подходили к каюте Фриколина, когда Фил Эвэнс остановился.

— Вахтенный, — прошептал он.

Действительно, на палубе около рубки лежал человек. Если он спал, то сон его был очень чуток. Ни о каком побеге нельзя было думать, если бы он поднял тревогу.

В этом месте лежало несколько концов веревок, кусков парусины и пакли, которые шли на ремонт винтов. Минуту спустя вахтенный был связан. Ему замотали голову и самого привязали к одной из стоек перил, лишив всякой возможности кричать и делать малейшее движение.

Все это произошло почти бесшумно.

Дядюшка Прудэнт и Фил Эвэнс прислушались. Тишина внутри рубок не была ничем нарушена. На корабле все спали.

Два «беглеца» — ведь теперь уже можно дать им это название — дошли до каюты, занятой Фриколином.

Франсуа Тапаж издавал храп, достойный его имени, и это действовало весьма успокоительно.

К большому удивлению, дядюшке Прудэнту не пришлось открывать дверь каюты Фриколина — она уже была открыта.

— Никого! — сказал он, заглянув в каюту и отойдя от двери.

— Никого? Но куда же он девался? — прошептал Фил Эвэнс.

Они перешли на нос корабля, думая, что Фриколин заснул, может быть, в каком-нибудь углу.

Но его нигде не было!

— Неужели этот мошенник опередил нас? — проговорил дядюшка Прудэнт.

— Так или иначе, — ответил Фил Эвэнс, — но мы не можем больше ждать… Бежим!

Без малейшего колебания один за другим беглецы ухватились обеими руками за канат и, крепко зацепившись за него ногами, стали скользить вниз. Так они добрались до самой земли здоровыми и невредимыми.

Какую радость почувствовали беглецы, когда их ноги коснулись земли, которой они так давно не ощущали! Какое удовольствие двигаться по твердой почве! Не быть больше игрушкой воздушной стихии — какое наслаждение!

Они готовились отправиться в глубь острова вдоль берега маленького ручейка, когда перед ними выросла какая-то тень. То был Фриколин.

Да! Негр задумал то же самое, что и его хозяин, и у него хватило смелости исполнить задуманное, не предупредив об этом.

Но сейчас было не до упреков и обвинений. Дядюшка Прудэнт собрался уже отправиться в поиски какого-нибудь убежища, когда Фил Эвэнс его остановил.

— Дядюшка Прудэнт, выслушайте меня, — сказал он. — Мы больше не во власти Робура. Он обречен вместе со всеми своими товарищами на самую ужасную смерть. Он заслужил ее. Я ничего не говорю. Но если бы он сказал, что клянется честью оставить нас в покое и не будет пытаться нас снова схватить…

— Честь такого человека!

Дядюшка Прудэнт не мог окончить фразы. На Альбатросе произошло какое-то движение, послышался шум.

Очевидно, там поднялась тревога.

— Ко мне!.. Ko мне!.. — кричал кто-то.