Род князей Зацепиных, или Время страстей и князей. Том 1

– Как быть! – сказал англичанин. – Садясь играть, разумеется, нельзя рассчитывать на выигрыш. Может быть, я буду наказан за вызов, но, по крайней мере, знаю, что буду играть!

Партии, таким образом, начали составляться, располагаясь большею частью в зале и кабинете хозяйки, так как гостиная предназначалась для музыки и болтовни, а в столовой готовился чай с ужином a la fourchette.

Приезжая актриса занялась с молодым Салтыковым. Фортепианистка и магазинщица атаковали Мятлева. Они затормошили его расспросами о Москве, думая в то же время, хорошо, если бы он захотел привезти с собой в Москву подругу из Петербурга. О богатстве его им было уже известно. Лесток с Лопухиным, Генриковым и каким-то немцем сели в крупный вист. Леклер стала свободна и могла заняться князем Андреем Васильевичем.

– Если приедете завтра утром, – говорила она, – я научу вас танцевать менуэт.

– Чему же я-то вас буду учить? – спросил молодой Зацепин.

– Вы знаете, что ваша ученица готова быть вам послушною во всем.

В это время вошел секретарь французского посольства Маньян. Леклер поморщилась, но любезно протянула ему руку.

– Он здесь? – спросил Маньян.

Леклер сделала утвердительный знак, показывая глазами на кабинет и вместе с тем давая взглядом своим понять, что он ее выдает, делая вопросы при Зацепине. При этом, как любезная хозяйка, она сочла обязанностью представить их друг другу.

– Один из моих русских молодых друзей, князь Зацепин. А это – секретарь нашего посланника, monsieur де Маньян.

– Очень рад с вами познакомиться, – сказал Маньян Зацепину, – тем более что имею поручение маркизы де Шетарди просить вашего дядюшку, которого все мы так любим и уважаем, передать вам ее приглашение в субботу на вечер.

Зацепин поблагодарил. Маньян пошел в залу, потом в кабинет и вышел с видом недоумения.

Леклер, несмотря на то что была очень занята объяснением с Андреем Васильевичем, должно быть опасаясь, чтобы Маньян не повторил при нем своего вопроса в более ясной форме, пошла к нему навстречу.

– Где же он? – спросил Маньян.

– Играет в вист с Лопухиным и Генриковым. Послушайте, monsieur Маньян, будьте осторожнее, ведь здесь не Франция, каждое слово заметят. Неужели вы хотите, чтобы я попала в руки Ушакова?

– Не бойтесь, вы французская подданная, вас не посмеют тронуть.

– На это нельзя надеяться. Здесь не очень церемонятся в таких случаях, а всемилостивейший король наш не захочет вести войны из-за такого ничтожного существа, как я. Убедительно прошу вас, monsieur Маньян.

– Хорошо! А он не передавал вам каких-нибудь приказаний от нее?

– Нет, да и нельзя было, он приехал не один.

– Нельзя ли как-нибудь его вызвать, хоть в сад, по крайне нужному делу.

– Хорошо, я постараюсь. Только прошу – осторожнее. Вы не знаете, как здесь все подозрительны. Поверьте, заметили даже то, что я подошла к вам.

С этими словами Леклер ушла.

Маньян вышел на балкон.

Через несколько минут вошел в гостиную Лесток. Поболтав немного с Салтыковым и француженками, он незаметно вышел в сад. Зацепин пошел в залу, отыскивая глазами Леклер.

Там, среди множества столов, занятых играющими, он увидел, что Леклер стояла у стола, за которым играл Левенвольд с англичанином. Играли в экарте. Левенвольд был бледен. Он проигрывал одиннадцатую партию сряду. Англичанин все увеличивал куш игры. Зацепин подошел к столу и стал подле Леклер.

Через минуту он почувствовал, что нежная ручка Леклер легонько сжала его палец, потом Леклер отошла к окну.

Андрей Васильевич понял, что она хотела ему что-то сказать, и подошел.

– Послушай, мой милый принц, – сказала Леклер, – у тебя есть с собою деньги?

– Как не быть, а что?

– Ты помоги Левенвольду. Он, видимо, запутался, не знает, что делает, и сам не помнит себя. Он тебе заплатит непременно и будет очень благодарен. А брат его может быть тебе очень и очень полезен.

– Чтобы я Левенвольду! Никогда! Брат его – враг мне!

– Великодушие, mon prince, великодушие заставляет прощать врагов! Я тебя прошу, для меня!

В это время началась двенадцатая партия. Англичанин поставил на нее огромный куш, Левенвольд принял игру и проиграл.

– Ну, на сегодня и довольно, – сказал англичанин. – Я почти отыграл весь свой проигрыш прошлой недели.

Левенвольд вне себя опустил руки.

II Влиятельные типы прошлого века