Родился. Мыслил. Умер

11, 2. Перевод Б. Пастернака

Нет, имя-то как раз мне его нравилось, и “лицо и плечи, ноги, грудь и руки” тоже нравились, я не замечала ни его возраста, ни запаха изо рта во время поцелуев, было наплевать на то, что где-то он бросил жену с ребенком. “Роза пахнет розой”, на солнце не бывает пятен. Хотя - вру. Я замечала, что он был почти в два раза старше меня: ему было уже целых двадцать восемь лет, еще два года - и пойдет четвертый десяток, возраст почти предпенсионный, сам нам рассказывал, что настоящие поэты дольше тридцати с хвостиком не живут. И запах не розы, а гнили, дешевых сигарет и еще какого-то мужского дерьма я тоже замечала, иначе не вспомнила бы об этом сейчас. Но для меня тогда он был Ромео, и “всю меня” я предлагала не тому клубному работнику с советским именем и отчеством, а именно Ромео. Да и фамилия Монтекки напоминала мне персонажей “Крестного отца”, которым мы бредили тогда, влюбившись в запретный фильм, увиденный на подпольных просмотрах в том же клубе, я могла идти с этим Капоне под пули. “Ты б был другим, не будучи Монтекки” - вот-вот, без этой фамилии он превращался в обыкновенного массовика-затейника. Так что имя было одной из основных составляющих героя моего романа, без имени и романа-то бы никакого не было, а только разврат с малолетками.

После окончания репетиции он выбирал какую-нибудь одну из нас для индивидуальных занятий, остальных отправлял домой. В его кабинете стояла раскладушка, нелегально он жил в клубе, бросив жену с ребенком, но оставив им квартиру. Индивидуальные занятия были прелестны, словами Ромео он признавался в любви, запечатывал наши уста театральным поцелуем, а дальше показывал то, чего в пьесе не было, зато было в очень красивом западном фильме, который он нам крутил в клубе. Голая задница киношного Ромео была более гладкой, чем у него, да и лет западному артисту было сильно меньше - режиссер фильма тоже, как и наш, пытался придать возрастную достоверность героям, по слухам же, приставал на площадке к юной красотке Джульетте, - но мы входили в образ, любили до гроба-склепа, готовы были к принятию любого яда, лишь бы очередь индивидуальных занятий быстрее двигалась.

С быстротой движения очереди развивались и другие события нашей драмы. Одна из Джульетт оказалась беременной. Ого! “Я знал куда моложе матерей!” Ну, мы, скажем, моложе матерей не знали, да и другие, видно, тоже. Разразился грандиозный скандал. Сначала отец Джульетты Капулетти - бригадир с нашего завода - пришел с монтировкой и выломил дверь кабинета незадачливого “Ромео в возрасте”. Режиссеру как раз хватило времени деконструкции для того, чтобы спастись бегством через окно. Дальше началась война между двумя благородными домами в Вероне, где встречают нас события: то Министерство культуры хотело лишить наш театр своего покровительства, которого Ромео добивался, униженно обивая чиновничьи пороги, а министерство, к которому относился наш завод, и, соответственно, клуб прикрывали бедолагу, так как позор грозил увольнениями от клубного уровня до заводского и даже самого министерского. То, наоборот, наше министерство обвинило источником разврата Министерство культуры, в котором все чиновники, как известно, педерасты. В конце концов скандал был разрешен на уровне тогдашнего городского начальства в лице Герцога, режиссеру разрешили жениться на несовершеннолетней, а наш театр от греха подальше отправили в дружескую социалистическую страну на фестиваль молодых дарований, где - чтобы искупить позор кровью - мы все выложились в нашем театре Карабаса-Барабаса и получили главный приз.

Беременную Джульетту родители за границу не пустили, а безродному зятю указали оставаться жить в своем кабинете без дверей, так как места в их квартире и так не хватало. После успешных гастролей и указаний “сверху” министерства сложили оружия и заключили мир - молодожены через завод получили отдельную квартиру, а театр из любительского перешел на официальное положение и получил низшую профессиональную категорию. К этому времени я тоже забеременела, о чем сообщила товарищу Монтекки. Он был взбешен и обозвал меня шантажисткой и истеричкой.