Родина

Сказать, что тайная иерархия не была готова к крушению страны… никто не мог. В конце концов, частями любой системы являлись люди, и люди эти родились и выросли в советском обществе. И как Андропов не знал общества, в котором они все жили — так и они его не знали. Но они были готовы намного лучше, чем остальные структуры государства… со второй половины восьмидесятых началось внедрение КГБ как в националистические структуры (Народные фронты) так и в коммерческие. Минусом КГБ по сравнению с той же ВЛКСМ было то, что сама аббревиатура КГБ вызывала ненависть. Но это было в девяносто первом году. А сейчас? А сейчас, люди, получившие в девяносто первом почти неограниченную свободу — спустя девять лет готовы были хором проголосовать за сильную руку, за тех, кто наведет, наконец, порядок в истосковавшейся по порядку стране.

Вот они и наведут. Ударный отряд исчезнувшей империи. Комитет государственной безопасности. Щит и меч партии…

* * *

— Я с вами Евгений Валентинович.

Директор продолжал смотреть изучающе.

— Хвостов у тебя нет? Я имею в виду, серьезных.

— Нет.

Точно, вербовка. В систему — вход был рубль, а выход — вперед ногами только. Никакие оправдания не принимались — да и отказы тоже. Понятно, что человека долго и придирчиво изучали перед тем как сделать предложение — но если делали — отказа не ждали. Отказался — смерть, рассказал кому-то лишнее — смерть, подставил товарищей — смерть, попытался выйти из системы — смерть.

Но и возможности тех, кто в системе — были велики.

— Смотри, ты сказал. Если сказал без ума — подчисти, наведи порядок. Но не подведи.

— Не подведу, Евгений Валентинович.

Москва. 07 января 2000 года

Но пока ФСБ совершало вокруг старшего лейтенанта Першунова странные пассы — судьбой пропавшего, вдруг нашедшегося офицера ВДВ — заинтересовалось совсем другое ведомство, способное поломать всю игру.

Предвыборный штаб президента.

Точнее и.о. президента — но это было не так важно. Все уже понимали, что нынешний И.О. идет к победе. Надолго ли — вопрос, но пока так.