Родина

Когда все расселись, справа от Рамунчо стул остался свободным – он предназначался для его дочери. Об этом Рамунчо сказал гостям, произнося короткую приветственную речь. Слева от Горки села Мирен, которая нашла подходящий момент и под столом вручила сыну конверт с тысячью евро – это наш подарок тебе на свадьбу. Меньше никак нельзя, пояснила она. Потом шепнула ему на ухо:

– Хосе Мари просил поздравить тебя.

117. Невидимый сын

Кике принарядился. Костюм, галстук и шокирующее, кричаще нелепое дополнение – кеды известной марки. У Нереи юбка на десять сантиметров выше колен. Розовая помада на губах, тени на веках, сетчатые чулки и туфли на высоком каблуке. Что, люди на них оглядываются? Ну и пусть оглядываются. Со времени своего знакомства, еще в конце минувшего века, эта пара с большим удовольствием устраивала такие вот выходы, чтобы показать себя свободными – вызывающе свободными – и богатыми. А еще оба распространяли вокруг резкий запах духов.

В ресторане они заняли столик – знай наших! – между двух деревянных столбов, поддерживающих балки. Удачное место – далеко как от кухни, так и от входной двери. В какой день это было? В субботу, в половине десятого вечера. После обеда Кике узнал, что те деньги, которые год назад он вложил в производство консервов из якобы лодосского перца[118] (почему якобы? потому что на самом деле этот перец по дешевке закупают в Перу), по сути, пропали. Он рассказывал об этом Нерее, прикрываясь циничной улыбкой и демонстрируя свои безупречные зубы.

Стейк-хаус “Портуэче” был полон.

Кике, держа меню в руке, начал неспешно рассказывать:

– В пору моего детства здесь была деревня. Мы, мальчишки, приходили сюда ловить рыбу, прихватив ореховые удочки с самыми простецкими снастями. В качестве наживки – крошка хлеба. Однако прямо тут мы никогда не удили, потому что вода доходила до деревни совсем белая, прямо белая-белая, клянусь. Из-за молочной фермы. Мы устраивались повыше, за свалкой металлолома, где хозяйничали Чильвети. Там попадалась даже форель.

Нерея выбрала какие-то закуски, и Кике, не слушая, что она предлагает, кивнул. Когда на столе появилось блюдо с салатным цикорием, лососем и крабом, он удивленно спросил:

– Ты что, заказала эту мерзость?

И Нерея ответила: да, дорогой. Сам он решил удовольствоваться омлетом с грибами. Бутылку красного вина – сорок пять евро – Кике велел унести. Понюхал, слегка покачивая, бокал, пригубил с закрытыми глазами и презрительно отверг. Ему принесли другую. Он повторил все то же – понюхал, попробовал – и в конце концов одобрил вино, правда, прежде с видом знатока прочитал официантке многословную лекцию о виноделии. Они с Нереей подняли бокалы и чокнулись.

Она:

– Я умею читать твои мысли. Первая бутылка была хорошей.

– Само собой. Даже лучше этой. Но надо уметь устанавливать дистанцию в отношениях с прислугой, показать им их место. Они там, у себя на кухне, теперь небось как следует засуетились. И расстараются для нас. Вот и пусть себе. Зато все, что мы заказали, будет лучшего качества.

– Ага, или плюнут в тарелку. Смотри, тут в соусе какая-то подозрительная пена. Я к этому не притронусь.

– А на что похож твой эндивий?

– На эндивий. А твои грибы?

– На грибы.

Со дня их свадьбы прошло почти двенадцать лет – в бесконечных разрывах и страстных примирениях, но они до сих пор жили каждый в своей квартире. Это твоя территория, а это моя. Там твоя грязь, а здесь моя. И теперь, жуя и макая хлеб в соус, Кике с Нереей разговаривали именно об этом. Кике страшно развеселился, вдруг открыв для себя одну вещь. Какую? В первые шесть лет их брака он очень настойчиво просил жену переехать к нему (общий кров, общая постель – пусть, но ведь еще и общий туалет), а вот после этого и до сих пор, то есть следующие шесть лет, плюс-минус месяц, уже она уговаривала его жить вместе, а он отказывался.

– Ты прекрасно знаешь, почему поначалу я этого не хотела. А вот почему теперь упрямишься ты, понять не могу.

– Мне нравилось, что у тебя есть тайна. Я ведь, конечно, ни о чем не догадывался, то есть это была настоящая тайна. Меня приводит в восторг мысль, что ты скрываешь от меня нечто важное из твоей личной жизни, а потом я тайну беру и раскрываю. Это все равно что украсть у тебя трусы после изнасилования. И заметь, если рассудить по уму, то я оказываюсь тут в проигрыше. Меня постигает такое же разочарование, как ребенка, сломавшего любимую игрушку. Поэтому я и не хочу, чтобы мы жили вместе. Мне будет жаль узнать тебя настолько, что между нами не останется никакой разделительной черты, а значит, и повода, пусть и совсем ничтожного, для неожиданных открытий.

В тайну жены ему по неосторожности помогла проникнуть Биттори. И, поняв, что совершила промашку, скорчила простодушную мину:

– А ты разве не знал?

Это был не самый приятный момент для Нереи, которая сидела рядом с Кике на диване. Раньше она не раз говорила мужу, что ее отец умер от рака легких. И, чтобы сделать ложь более правдоподобной, добавляла какие-то красочные детали.