Родина белых медведей

Обездвиживание животных, особенно крупных млекопитающих, — наименее трудоемкий, а подчас и единственно возможный способ их ловли. В последние годы он получил широкое распространение в зоологических исследованиях. Правда, это уже давнее изобретение человека: с незапамятных времен южноамериканские индейцы использовали на охоте растительный яд кураре, смазывая им наконечники стрел. Современные зоологи получили в свое распоряжение различные синтетические препараты, по своему действию сходные с кураре. Разработаны и способы введения этих препаратов. Исследователи пользуются специальными пулями, начиненными порошком, или особыми стрелками (они выстреливаются из лука или ружья), углубления которых наполнены мазью, пастой или также порошком. Но чаще всего применяются так называемые летающие шприцы, сделанные из металла. Такой шприц выстреливается из ружья, и его можно послать на расстояние пятидесяти — шестидесяти метров. В тот момент, когда шприц попадает в тело животного, поршень движется вперед и освобождает резервуар от раствора.

Конечно, зоологи или охотоведы преследуют совсем иные цели, нежели индейцы. Южноамериканские охотники, смазывая ядом наконечники стрел, стремятся умертвить добычу. Зоологам же нужно только временно лишить животное способности двигаться, чтобы успеть в этот момент посадить его в клетку (например, чтобы отправить в зоопарк или перевезти на новое место жительства), провести необходимые лечебные процедуры, измерить и взвесить зверя или, как в нашем случае, пометить его.

Медведица помечена. Фото А. А. Кищинского.

При этом мечение белых медведей — самостоятельная и далеко не простая задача. Антилопам, оленям, даже медведям других видов после их обездвиживания можно надевать яркие, видные издали ошейники, сделанные из капрона или иного прочного материала. Особенности телосложения белого медведя таковы, что ошейник на нем держаться не будет (диаметр его шеи обычно превышает диаметр головы). Ушные сережки, металлические или пластмассовые, с успехом применяемые в подобных случаях в областях умеренного и жаркого климата, из ушей белых медведей нередко вымерзают и теряются.

Поэтому мечение зверя превращается в длительную процедуру. За неимением лучшего приходится все-таки прикреплять к каждому его уху сделанные из нержавеющей стали сережки с номерами и надписью «Сообщи Москва» (Иностранные метки, естественно, имеют другие надписи), причем, чтобы удлинить срок их ношения, необходимо проделывать эту работу со всевозможной аккуратностью. Для страховки номера дублируются при помощи специальных татуировочных щипцов на внутренней поверхности нижней губы и крупно несмываемой красной краской (этот номер медведь будет носить до осени, до полной линьки) — на меху, на огузке. Таков международный стандарт; стремясь получить сопоставимые результаты, так же метят белых медведей и наши коллеги в США, Канаде и Норвегии.

Конечно, хочется получить как можно больше сведений о каждом обездвиженном звере. Необходимо его обмерить, осмотреть зубы, чтобы хоть приблизительно определить возраст, взять для анализа мазки крови, проделать другие манипуляции. Однако при этом необходимо помнить, что зверь лишен способности двигаться только на время, причем на весьма неопределенный срок. В любой момент он может встать на ноги и, мягко говоря, выразить свое неудовольствие.

Мечение медведицы превращается в длительную процедуру. Фото автора.

Метить белых медведей стали недавно. Первые, вначале не особенно удачные опыты такого рода были предприняты в 1962 г. на Шпицбергене и в 1965 г. — на Аляске. Однако довольно быстро техника мечения была освоена, и уже в 1970 г. более пятисот зверей в разных частях Арктики носили сережки и прочие следы тесного общения с зоологами.

Канадские исследователи ловят медвежат петлями и обездвиживают их. Этот зверь только что попал в ловушку. Фото автора.

Канадские зоологи метят животных на побережье Гудзонова залива, в одном из самых необычных мест Арктики. В самом деле, хотя залив расположен южнее полярного круга, зимой он покрывается мощным ледяным панцирем; несмотря на то, что он находится на широте Ленинграда и даже Москвы, прибрежная полоса его занята настоящими тундрами, а среди торосов здесь бродят и чувствуют себя в родной стихии белые медведи. Необычен образ жизни местных зверей. В конце лета, когда лед в заливе разрушается, они скапливаются на берегах, копаются в поисках корма в кучах водорослей, среди отбросов у человеческих поселений, даже близ больших и шумных городов. Необычно, наконец, выглядит сама работа канадских зоологов. Они обездвиживают и метят животных на суше, причем предварительно ловят их петлями из стального троса. Для этого исследователям не нужно предпринимать экспедиций в отдаленные и труднодоступные арктические районы. Люди живут в Черчилле — вполне современном городе — и ездят на свой «охотничий участок» по асфальту на автомобиле.