Родина – за нами!

Куминов смотрел на них и решал дилемму, понимая, что деваться некуда. Это же понимал и сидящий напротив «хозяин». Группа не должна себя обнаружить. Если это произошло, и свидетели оказались в руках разведчиков, то вопрос о них решался быстро. Пластиковые тубы с иглами были у каждого из бойцов. Те, к кому их применяли, просто засыпали… навсегда. Но до этого момента Куминову ещё не доводилось этого делать. И глядя в умные глаза бывшего зэка, обречённо смотрящие на него, было не по себе.

Он не стал ничего отвечать тому, кто уже всё понял. Встал и вышел на улицу, решив подышать свежим воздухом. Несмотря на то, что двое из четверых местных были женщинами, в доме было плохо. Не прибрано, грязно и вонюче. Воздух, тёплый от разогретой печи, был спёртым, дышалось тяжело. Прошёлся по потрескавшимся доскам сеней, толкнул набухшую и плохо открывающуюся дверь.

На небе наконец-то стали видны звёзды. Яркие и высокие, смотрящие вниз так умиротворяющее. Равиль возник из-за угла абсолютно бесшумно, увидел командира, вопросительно посмотрел. Капитан мотнул головой, дескать — ничего, всё нормально. Разведчик понял и исчез.

Куминов стоял, смотря вверх и думая о том, что предстояло сделать. Было страшно, противно страшно. Липкое ощущение того, что ты вроде бы прав, но от твоей правоты лучше никому не станет. Отвратно было на душе, мерзко. Сколько раз ему приходилось видеть то, что осталось от деревень, в которые заходили зондер-команды. Если были хотя бы подозрения в содействии диверсантам РККА или партизанам — уничтожалось всё и вся. На пепелищах домов оставались лишь голые кости тех, кого сгоняли в сараи, расстреливая и сжигая скопом. Мог он представить себе, что придётся пускать в расход своих же? Кто его знает, конечно, кем на самом деле были эти четверо. Прикинуться пусть и трусливым, но вовсе не предателем, который вот так вот взял, да осел в зоне оккупации, мог каждый. Куминов был реалистом и понимал, что в таком возрасте и с такой «синевой» на коже Петрович мог быть кем угодно. И уж явно не ангелом, и отобранных жизней на нём могло висеть сколько угодно. Также, как и на его, то ли товарище, то ли шестёрке. Женщины… да, женщины.

Сзади скрипнула открываемая дверь. Он обернулся, увидев Сашу. Странно, ведь девушка легла спать практически сразу после того, как разобрались в ситуации.

— Ты чего?

— Не могу я уснуть, Коль. — Она смотрела на него замученными глазами и с такой тоской в них, что Куминову сразу многое стало ясно. — Что делать будешь?

— А ты же всё поняла, чего спрашиваешь?

— Я могу попробовать…

— Что?

Саша зябко повела плечами. На улице было далеко не лето, хотя после снегопада мороз ещё не разгулялся.

— Меня учили техники гипнограмм, могу попробовать.

— Что? — Куминов чуть обалдело уставился на неё. — Каких гипнограмм, Саша?

Глава одиннадцатая

'Разведчики обязаны обладать силой воли,

Достаточной на самое сложное решение.

Но главным является выполнение задачи любой ценой.

Даже собственной жизни'

('Подготовка личного состава войсковых РДГ,

Согласно требований БУ-49',

изд. НКО СССР, ред. Заруцкий Ф. Д, Тарас Ф. С.)

— Ну… — она снова неуверенно замолчала. — Попробовать хотя бы сделать так, чтобы они ничего не вспомнили. Отключить их ненадолго, а когда проснутся — ничего не смогут рассказать.

— Да ты что? — он невесело усмехнулся.

Конечно, оно вполне понятно, её смятение и всё прочее. Сам переживал не меньше, но задание было не из тех, когда стоило пользоваться тем, что предлагала девушка. — Ох, и интересный у вас институт, товарищ профессор, ну очень интересный. Гипнограммы, ты только подумай, слово-то какое. Ты хоть раз что-то подобное делала вообще?

— Несколько раз делала, на специальных тренировках, правда…

— И как оно делается, расскажешь? — он понял, что его ирония разозлила девушку, но доказать ей ошибочность мнения было необходимо. Им идти дальше, а Куминову уже доводилось сталкиваться с тем, что возникает при недоверии и злости в группе.

— Мы разработали методику, тренировались. У меня получалось, правда, не вру. Только…

— Только? Только всё это было в ваших специальных лабораториях, да, Саша?

Та кивнула.

— И мы использовали какие-то препараты, позволяющие воздействовать сильнее.

— Вот так-так…

— Так… — она чуть прикусила губу, глядя на него блестящими глазами. — Коля… но они же наши, свои! Неужели ты сможешь?..

Куминов нахмурился, глядя на неё сверху вниз. Чуть качнул головой, скрипнул зубами.

— Смогу, Саша, смогу. Ты что думаешь, мне так просто? Четыре человека, наших, советских человека, которых должно не стать. И Петрович этот все уже понял, у таких нюх на смерть. Поэтому на улице сейчас сразу четверо ребят, чтобы и не подумали удрать. Но так надо, понимаешь? Мы с тобой, ребята, все отвечаем за много других жизней… так что смогу, Саша.

Она не ответила. Посмотрела на него, развернулась и молча пошла в дом. Сгорбившаяся, с пальцами, прижатыми к виску.