Родинка в законе

Гурман медленно обернулся. Долгую минуту он внимательно изучал пленницу. Сегодня день выдался особенно серым и скучным. Артём сдержал улыбку. Кажется, сейчас для Гурмана любая фраза служила сигналом к скандалу. Отложив ложку в сторону, он вытер руки ярким вафельным полотенцем и, подойдя вплотную к «капризнице», прорычал:

–– А хар-р-ризма не треснет.

Реплика возымела то действие, на которое была рассчитана: Тамара начала медленно втягиваться под плед. Казалось, что огромная бледная улитка заползала в свою раковину, сворачиваясь в тугую спираль. Когда снаружи осталась только голова со сведёнными от страха глазами, она тихо просипела:

–– Пардон.

–– Щас как впардоню, – рявкнул Гурман, для наглядности стукнув кулаком по подушке.

Подскочив к кухонным шкафчикам, мужчина яростно вышвырнул содержимое и, найдя ещё один пакетик супа, разорвал упаковку пополам, вытряхивая содержимое в кастрюлю.

–– Я тебе устрою Хиросиму и Нагасаки, – злобно шипел он, заворачивая ложкой цунами в булькающем кипятке. – Ты у меня всю ночь жопой в форточке спать будешь.

Артём безразлично опустился в кресло и перевернул страницу журнала, просматривая совершенно неинтересную статью. Зря, ох зря княгиня холопа достаёт. Не глупая ведь баба, должна понимать, когда можно языком ляпать, а когда лучше помолчать. Здесь "князя" Табанидзе нет, терпеть великосветский выпендрёж никто не будет. Судьба твоя на сегодняшнем званом обеде резать ножом гороховый суп. А ведь Константин Гурамович с этим чудом уже лет десять живёт. Святой человек. И ладно бы красавица была. Или умница. Или каким- нибудь мифическим изюмом переполнена. Есть ведь женщины, с виду и неказистые, а улыбнётся, как будто солнце в душу заглянет. А тут – ни кожи ни рожи, одно самолюбование. Удобно разместившись в кресле, Артём отложил журнал и, не стесняясь, изучал сидевшую напротив женщину. Узкие плечи, небольшая грудь… Чудодейственные свойства диеты заканчивались где-то в районе талии и нижняя часть тела мягко расплывалась в крупную грушеобразную попу. В целом женщина напоминала Артёму бройлерного цыплёнка, гордо несущего на толстых ногах маленькую пустую голову.

У кухонных шкафов снова зашуршало. Переведя взгляд, Артём внимательно посмотрел на улыбающегося Гурман. Усевшись на полу, рядом с плитой, тот изучал пожелтевший от старости брикет. Брови Артёма медленно поползли вверх, когда он узнал в находке, неизвестно как сохранившийся экземпляр советского сливового киселя. От горла к желудку сразу же прошуршали сладкие колючие песчинки. Будто и не пролетело почти тридцать лет. Будто он снова в селе у бабушки.

На зимних каникулах они с соседским Колькой покупали в «железке» брикеты киселя. Затем по очереди обгрызали углы и края, чтобы добиться нужной округлости и, тяжело повздыхав, использовали его в качестве шайбы. Идеальное скольжение, прочность, те качества, которые делали брикеты незаменимыми в жизни любого деревенского мальчишки. «Мышечная память» – улыбнулся Артём, сглатывая виртуальную сладкую шершавость.

Тамара, наверное, никогда не играла в хоккей и, уж точно, понятия не имела о существовании сливового киселя. Лицо её побледнело ещё больше, глаза начали медленно выползать из орбит. Опустив ногу из- под одеяла, девушка наощупь искала под диваном тапочки. Нащупав, надела их не на ту ногу и на полусогнутых сползла на пол. «Бомба», трясущимися губами прошептала она.

Артём растерянно перевёл взгляд на Гурмана. Тот, кажется, тоже не понимал, что общего могло быть между безобидным, поблёкшим от времени брикетом и летальным оружием современных террористов. Чтобы не подставлять Гурмана, Артём не стал разубеждать почти впавшую в транс девушку.

–– Я всё скажу, – истерически зашептала та, вытянув перед собой руки.

В её глазах плескался такой ужас, что Артём понял: сейчас она расскажет всё.

–– Деньги у Кости, – не сводя глаз с брикета заговорила она. Слова теперь вылетали, словно резиновые пули, ломая и перегоняя друг друга. Казалось, что язык даже стал заплетаться, не успевая за мыслью. – Это он дал мне пакетик с отравой. Сказал в какое время ваши ребята собираются, когда будут выезжать. Велел заказать обед в

«Плазе», добавить во все судочки яд и отвезти этому придурку Смирнову. Потом, когда все передохнут, зайти, надеть костюм этого придурка, забрать его труп и чемодан с деньгами. Потом спрятать всё в багажник машины и вывезти на речку за городом.

Поток информации прекратился так же внезапно, как и начался. Как будто удерживающий Тамару невидимый канат резко оборвался и опустошённое тело рухнуло на пол.

–– Ни фига себе Рокки Бальбоа, – восторженно выдохнул Гурман, пряча в шкаф так и не понадобившийся брикет. – И ты что же, вот так на себе его и перетащила?

–– А что там того Смирнова? – затравленно подняла глаза Тамара.

– Хороший баран весит больше.

–– А сколько весит хороший баран?

Артём посчитал вопрос риторическим, но Тамара тут же отреагировала:

–– Пятьдесят-шестьдесят килограммов. Бывают, конечно, и до ста двадцати, но это уже старое мясо.