Родинка в законе

–– Никакими не вилами, – отмахнулся Балуев. – На стене его кровь обнаружили. И пулевое отверстие в стекле.

– Понты, – живо отреагировал собеседник. – Мог руку себе прострелить, чтобы подозрения отвести. И теперь, вроде как мы первые начали… Ты же, Балуй, не новичок в нашем деле. И не такие разводы устраивали. Табанидзе завалили, а на нас повесили и мокруху, и разборку с Заглиани.

Доля истины в словах друга была, но думать плохо об Уфимском не хотелось. Во всяком случае, против парня играло только то, что он до сих пор не дал о себе знать. Украденные деньги так и не выплыли. Идти дальше без козырей на руках Балуев не хотел. Он прекрасно понимал, что ни сегодня, так завтра, Давид узнает, в чьих руках находится дочь и кто такой Уфимский, оказавшийся на месте убийства его зятя. Этого будет достаточно, чтобы в ближайшие дни сделать решето из всех парней Балуя. Их козырный аргумент, что Тамара спёрла деньги, вряд ли подействует успокаивающе на эмоционального грузина.

Заветный чемодан, как сквозь землю провалился. Тот момент, когда Васнецова вытаскивала из подъезда Уфимского, видели жители всех близлежащих домов, поэтому сведения, что у молодых людей не было в руках ничего, даже мельком напоминающего чемодан, подтвердили несколько свидетелей. Тщательный обыск квартиры, которую снимала Васнецова тоже ничего не дал.

–– Надо работать на опережение, иначе Дава нас всех замочит, – нервно хрустнул костяшками пальцев Гурман, и тут же прикусил язык, сообразив, что рядом сидит дочь того самого Давида.

Не обращая внимания на своих похитителей, Тамара перебирала новую косметику, словно речь шла о посторонних ей людях. Несколько минут Гурман растерянно наблюдал за мирной картиной, затем подался вперёд и рывком сбросил на пол расставленные на столе коробочки и флакончики. Дико вращая глазами, он ждал реакции. Балуев поморщился. Понятно, что все раздражены, но специально провоцировать скандал, пожалуй, не стоило. Сейчас начнётся, плач, крик, визг. Успокаивай её потом целый вечер. Глаза всех присутствующих скрестились на разноцветных прямоугольниках рассыпавшихся теней. Блестящие капельки лака легли на светлые доски пола затейливым узором. И над всем этим великолепием плавно опускалось белое облако пудры.

Постучав только что накрашенными ногтями по крышке стола, Тамара медленно поднялась. Брови Балуева поползли на лоб. Кажется, в отличии от остальных, он догадался, что сейчас произойдёт. Не говоря ни слова, Тамара вплотную подошла к Гурману и, резко выкинув кулак, попала ему точно в солнечное сплетение. Глухой чавкающий удар был нанесён вполне профессионально. Не ожидавший нападения Гурман сложился пополам и смешно хватал ртом воздух. Челюсть Балуева хлопнула в унисон с ударом. Как же они могли так расслабиться? Девушка, княжна… Никакая она не девушка, она Заглиани. И в самый неподходящий момент она, так же как сейчас, махнёт ножом, швырнёт гранату, будет защищать с яростью волчицы свою помаду, свой дом, своего мужчину. Прошипев несколько глухих гортанных слов, Тамара изучала сломанный ноготь. Изящно подняв пилочку, девушка вернулась на место, закинула ногу на ногу и с новой силой возобновила раздражающее вжикание.

Потирая небритый подбородок, Балуев старался не смотреть на Гурмана. Наверное, нужно время, чтобы смириться с таким позором. А ударить девушку Гурман не мог. Это Балуев точно знал.

Пожалуй, до сих пор лишь Балуев знал о тех качествах, которые Гурман тщательно прятал от окружающих. Как же смогла Тамара раскрыть его слабости в столь короткие сроки? А увидев с каким спокойствием девушка нанесла удар, стало понятно, что не боится Тамара Табанидзе своего грозного похитителя. И сколько бы сейчас Гурман не метал молнии, не плевал огнём и не захлёбывался матом, Тамара знала, так же, как и Балуев, что всё это создано для того, чтобы скрыть добрую и ранимую душу настоящего Гурмана.

«Твои бы способности, да в нужное русло» – ядовито прокомментировал про себя Балуев, подходя к девушке. Тамара напряглась. Наверное, она, поняла, что в отличии от Гурмана, Балуев, не отвлекаясь от дел насущных, легко и просто размажет её по столу. И ни липовое княжеское происхождение, ни принадлежность к семье Заглиани в этом случае не помогут. Интересно, психологию «княгиня» специально изучала или волчья интуиция у неё обострена с рождения. На удивление и у него рука на Тамару не поднялась. «Старею, наверное» – рассеянно подумал Балуев. Медленно развернувшись, он вышел из дома.

***

Артём открыл глаза и сердце испуганно пропустило удар. Уже почти неделю он находился в маленькой сторожке в самой гуще леса, но каждый раз, просыпаясь нужно было время, чтобы осознать, где находится. Рядом, на светло-синем пододеяльнике в мелкий цветочек сидела Варвара Ильинична. Заметив, что гость проснулся, она чуть скривила губы в некоем подобии улыбки и положила холодную шершавую руку ему на лоб. От этого прикосновения сразу стало легко и спокойно.