Родить легко

И ещё один существенный момент. В индивидуальное акушерство приходили либо абсолютно счастливые своими родами, либо наоборот – где-то в них серьёзно пострадавшие. И осознавшие, что так нельзя, загоревшиеся идеей помочь: точно так же приходят в психотерапию. В этом смысле все имели активный настрой, понимая: есть какие-то психологические моменты, определённые приёмы и методики, которыми можно помочь рожающей.

Роддомовская акушерка может выглядеть доброй или злой, внимательной или не очень, обладать большей или меньшей эмпатией. Но, в отличие от индивидуальной, она в любом случае не может быть по-настоящему включённой, заинтересованной: это попросту невозможно.

Когда-то, ещё стажёркой, я присутствовала на родах с одной из акушерок МЕА – посмотреть, набраться опыта, посильно поучаствовать. Женщина вынашивала двойню, что ставило под сомнение саму вероятность естественных родов (с точки зрения строения матки, у всех высших приматов эволюционно рассчитанной на единственный плод, двойня по умолчанию попадает в разряд патологии).

Из-за слабых мышц живота её брюшная стенка невероятно растянулась – роды третьи по счёту. И отягощённая двумя плодами матка вывалилась за положенные пределы: над лобком свисал внушительный кожный мешок откровенно пугающего вида. Какие тут могут быть схватки и будут ли вообще? Ко всему прочему ещё и воды излились до начала родовой деятельности. Не очень представлялось, каким образом сильно свисающий вперёд и вниз живот способен продвинуть плод сквозь костный таз.

На всякий случай спросила у доктора, какие прогнозы. Он ответил:

– Да тут всё понятно, готовим к операции.

Но женщина попросила не спешить и дождаться свою акушерку. А мне до её приезда поручили находиться рядом и следить за сердцебиением близнецов. Сижу, мониторю.

И внезапно стало происходить нечто удивительное. Огромный, вислый, совсем вялый живот начал понемногу оформляться в довольно плотный шар – прямо на глазах собирался, подтягивался и держался. Оказалось, что для нормы не хватало именно мышц пресса, а с мышцей матки всё в порядке: она своё дело знала и справлялась с ним на пять с плюсом. Ну не могла матка забыть родить!

К приезду акушерки схватки уже накатывали мощными волнами, мысли об операционной покинули доктора. И всего через три часа на столике лежали двое большеглазых и очень красивых мальчишек. Оба родились поразительно легко и не успели сильно помяться: каждый появился всего за две потуги. Такие ровненькие, гармоничные ребята, спокойные и довольные, наслаждением было на них любоваться. Лежат себе, глазеют вокруг, с любопытством осматриваясь – куда это мы попали…

Неожиданно классные случились роды, а я так вообще пребывала в полном восторге. Особенно впечатлило чудесное превращение рыхлого, аморфного живота в отлично сработавшую мышцу-толкатель. И все мы, конечно, обалдели от столь блистательного финала.

Я вышла в коридор, на пике переполнявших меня эмоций решив поделиться с роддомовской акушеркой, как у нас всё здорово и круто получилось. И только успела сказать: «Ой, ты знаешь, а у нас там такое…» – как она выставила ладонь, резко бросив:

– Не надо! Не надо ничего рассказывать! Я работаю двадцать пять лет. И всё это ненавижу…

Конечно, такими были не все. Я видела и хороших, добрых женщин из провинции, приехавших подработать, потому что в их городках и посёлках за работу акушерки платили позорные копейки. В столице они могли заработать в несколько раз больше и вели себя вполне нормально: никакой грубости, вульгарности, злобы, жестокости, только простота и доброжелательность – разве что с некоторой ноткой равнодушия. Что вполне можно понять: если за сутки в роддоме происходит десяток-другой родов (а то и четвёртый-пятый-шестой), то при смене из трёх человек проявлять искреннюю эмпатию сразу к нескольким женщинам очень трудно.

Коллега, которая после акушерского колледжа сознательно устроилась в обычный, неконтрактный роддом с мыслями отдаться бескорыстному служению, рассказывала, что после восьми честно, по полной программе отработанных суточных смен чувствовала себя раздавленной и выброшенной. О какой любви, о каких эмоциях тут говорить? Роддомовская акушерка могла быть злой или доброй, но в любом случае отстранённой, иначе никак.

Однажды мне пришла в голову следующая аналогия: если мы возьмём какие-то естественные процессы в женском теле, то, разумеется, самой близкой к родам будет сексуальная жизнь (неотъемлемой частью, венцом и финалом которой роды и являются).

Допустим, у женщины что-то там не ладится: она не испытывает возбуждения или не получает оргазма, или ей где-то больно и неприятно, а может, партнёр её не удовлетворяет или требует чего-то выходящего за рамки её вкусов и пристрастий – то есть рассмотрим практически весь спектр проблем женской сексуальной жизни.