Родить легко

В ожидании развития схваток мы с девочкой долго сидели дома. Я стерегла момент – когда же она наконец «поплывёт», когда её тело и сознание наконец заработают вне просчётов площадей равнобедренных треугольников и прочих теорем. Когда всё пошло уже более или менее равномерно и стабильно, позвонила доктору – будем часа через три-четыре. Но для пущей уверенности потянула ещё. И собирала девочку в роддом очень довольная: везу в правильном родовом состоянии!

В итоге приехали часов через шесть. Раздражённый доктор встретил нас претензией:

– Сколько можно? Какого хрена я тут торчу как дурак? Почему приехали так поздно?!

Оказалось, сегодня у него день рождения, и доктор надеялся «отстреляться» до вечера, чтобы успеть посидеть с друзьями. По-человечески, может, и понятно, а вот с точки зрения разумного акушерства – без комментариев…

Сердитые возгласы моментально спугнули мою математическую девочку, она буквально на глазах съёжилась. Доктор потребовал лечь на кресло и устроил жёсткий осмотр, всячески демонстрируя своё недовольство. Вёл себя так, будто не получает немалые деньги за контракт, добровольно и осознанно находясь в проекте «Домашние роды в роддоме»!

Я впала в шок. Не могла понять, как такое вообще возможно. Казалось, что все «наши» доктора понимающие, мягкие, тёплые… И вдруг вот так встречают!

В какой-то момент, зацепившись колючим взглядом за вконец обалдевшую от творившегося акушерку, доктор бросил:

– Что такое? Не надо смотреть на меня такими глазами!

После чего – видимо, вспомнив, что он как-никак в проекте естественных родов, – сквозь зубы пробормотал формальные извинения и удалился.

Добравшись наконец до родильной палаты, мы худо-бедно расположились и постарались успокоиться. Но схватки ушли – не совсем, конечно, только очень ослабли и стали совсем редкими. Самое обидное, что случилось это при открытии четыре сантиметра, на котором вообще-то и начинается активная фаза…

Вот только вызванный неадекватным поведением доктора стресс сбил весь настрой. Окситоцин – гормон пугливый, как говорит Мишель Оден… А врач каждые тридцать-сорок минут заходил с настойчивыми вопросами:

– И где ваши схватки? Почему не вижу схваток?

После чего опять устраивал осмотр, сердясь, что роды не идут, а его день рождения накрывается медным тазом. Я как могла убеждала его оставить нас в покое, дать хоть какое-то время, чтобы женщина расслабилась и схватки возобновились. Но доктор меня не слушал – мы с ним были чужими, видевшими друг друга первый раз в жизни.

А девочка старалась каким-то образом «нагулять» роды: вставала на табуретку и прыгала на пол, надеясь себя немножко растрясти, чтобы вернуть схватки. Не будь я в самом начале акушерской практики, конечно, запретила бы ей страдать подобной ерундой. Но тогда сама думала – надо что-то делать! Хотя, конечно, понимала: роды в такой атмосфере попросту не начнутся. Поэтому позвонила руководству МЕА, чтобы попросить помощи. Там как раз шло общее собрание, и акушерки стали давать рекомендации.

Спросила главврача центра: как поступить в такой ситуации? Все согласились, что надо искать другой роддом и другого доктора – тогда это делалось элементарно. Кинулись обзванивать, но никто не хотел связываться с двойней и потенциально осложнёнными родами. Тогда руководство центра приняло другое решение: прислать мне на помощь одну из самых опытных акушерок с общим стажем работы в роддоме, а потом в естественных родах более четверти века.

Она приехала с полным пониманием происходящего, озвученного присутствовавшим на собрании, и мигом взяла всё в свои руки. Первым делом шепнув:

– Ты что, до сих пор не уговорила девочку на окситоцин?

Я лишилась дара речи – пребывала в уверенности, что все индивидуальные акушерки за естественные роды и против каких-либо рутинных вмешательств. Тем более что казалось очевидным: здесь нужен только покой! Но опытная коллега, моментально сориентировавшись, профессионально ласково заворковала девочке:

– Дорогая, нам нужно поставить капельничку, там окситоцин. Не бойся, он точно такой же, как настоящий, просто схваточки пойдут поэффективнее, шеечка быстренько раскроется…

Таким образом, деловито создала впечатление полной включённости и внятного «руления» ситуацией. Чем очень понравилась доктору, который несказанно обрадовался, что наконец-то поставили окситоцин, и сейчас всё пойдёт.

А я поняла, что ничего не могу поделать. Не могу бороться с этой махиной, с этими представителями системы. И максимум что могу – уйти на позицию обычной санитарки: приносить, подавать и молчать. Другого выхода нет – разве что забраться с флагом на баррикаду и кричать оттуда: «Всё, что вы творите с роженицей, – ужасно!» Чувствовала себя соучастником лжи, обмана и насилия. Потому что мне тоже приходилось говорить неправду и делать вид, что всё так и должно идти…